Джоанна вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Том с извиняющимся видом помахал от кладовки и предложил:

– Чаю?

Он показал коробку с пакетиками, до смешного маленькую по сравнению с его огромной ручищей. Сейчас громила выглядел воплощенным дружелюбием – добродушным и совершенно безобидным.

Однако Джоанна смотрела на него с подозрением. Она до сих пор сомневалась, стоит ли ему доверять, и не знала, почему позволила вместе со всеми пойти в убежище, хотя и видела, насколько опасным мог быть бывший гвардеец. И все же… он с таким отчаянием говорил о странном сообщении из архива, но не воспользовался возможностью отобрать желаемое силой. А потом и вовсе спас всех от королевской стражи. В голове снова и снова прокручивалось воспоминание о взгляде и голосе Тома, когда он говорил: «Послание предназначалось мне».

– Почему ты не донес о нас гвардейцам? – спросила Джоанна прямо. – Кажется, за это полагалась впечатляющая награда.

– Я бы скорее умер, чем помог кому-то из приближенных Короля, – поставив чай на стол, резко ответил Том.

Джоанна пристально на него уставилась. Продавец и мошенник, он уже доказал, что умеет виртуозно обманывать, но сейчас, похоже, не лгал. В его мимике и жестах читалась неподдельная ненависть к Королю. Последнее слово Том почти выплюнул и с отвращением поджал губы, а глаза на секунду гневно вспыхнули.

Джоанна устало провела ладонью по лицу. Следовало подумать и принять взвешенное решение, но не сейчас. После столь напряженной ночи хотелось только свернуться калачиком прямо на полу кухни и проспать несколько дней.

– Я заварю чай, – предложил Том. – А еще нам нужно поесть.

– Хорошо, – кивнула Джоанна, решив отложить серьезный разговор на потом.

– Как насчет пирожков с мясом и марципанового десерта?

– Звучит божественно, – без тени иронии согласилась она.

Том тоже кивнул, видимо слишком устав даже чтобы улыбнуться, и полез за предложенной едой в украденную сумочку. Затем открыл и закрыл несколько шкафчиков, достал из них тарелки с кружками, помыл чайник, налил в него воду и поставил на плиту. Накачанный, широкоплечий верзила почти заполнял собой всю кухню, но двигался при этом на удивление проворно и ловко.

Джоанна выложила прихваченных из дворца марципановых львов на тарелку. Они уже превратились в раздавленную однородную массу. Это нехитрое приготовление заняло не так много времени.

Настало время выяснить кое-что. Джоанна оперлась на холодильник, жалея, что приходится снова возвращаться к опасной теме, но зная: так нужно.

– Кем был тот пленник?

Том замер, стоя спиной к собеседнице. Без звяканья тарелок и кружек в кухне повисла напряженная тишина.

– Я же говорил, – наконец вздохнул Хатауэй. – Архивом.

– Кем он был для тебя?

Наконец Том обернулся, не спеша, однако, отвечать. С его телом опытного боксера, с широкими плечами и огромными мускулистыми ручищами он выглядел опасным даже тогда, когда старался казаться дружелюбным.

– Если бы ты сумел освободить заключенного, то привел бы его на место встречи к лестнице? – задала еще один вопрос Джоанна.

– Нет, – тихо сказал Том.

На этом следовало бы закончить обсуждение, вот только она начала кое-что понимать, а потому решила уточнить.

– То помещение – с ведром и матрасом… Там содержали пленника. Однако он оставил тебе послание, так как знал, что ты придешь.

Том судорожно сглотнул, и на его лице промелькнули отчаяние и горе. Джоанна пристально за ним наблюдала и успела заметить эмоции, которые совсем недавно испытала сама. И чувствовала каждую секунду после нападения охотников: неспособность спасти того, кого любишь всей душой. Это помогло удостовериться в сделанном выводе.

– Ты отправился во дворец, чтобы освободить того заключенного, верно? Пришел ради него? – спросила Джоанна.

– Да, – едва слышно ответил Том и ссутулился, пытаясь взять себя в руки.

Она понимала его слишком хорошо, так как и сама едва держалась после гибели родных, поэтому глубоко вздохнула, нащупала в кармане пластиковый квадрат и протянула его несчастному мужчине.

– Ты был прав. Я нашла это под столом. – Том молниеносно схватил непонятный предмет и стиснул его в кулаке с таким видом, точно боялся потерять. – Как думаешь, что говорится в послании? Может быть, что-то насчет устройства, способного изменить хронологическую линию?

– Нет, – сочувственно произнес Хатауэй. – Transformatio – всего лишь легенда. – То же самое он говорил и на каменных ступенях возле реки, но теперь Джоанна точно знала, что слышит искреннее мнение, и ощутила, как сердце сжалось от разочарования. – Идем в гостиную.

– В гостиную?

– Чтобы просмотреть сообщение, требуется пространство попросторнее.

На диване дремал Аарон. Во сне его лицо разгладилось и приняло обманчиво ангельское выражение. Длинные, как у девушки, ресницы слегка подрагивали.

– Эй, – тихо окликнула Джоанна, прикасаясь к плечу отдыхающего юноши и сожалея, что приходится его будить.

В последние пару дней перед подготовкой к проникновению во дворец все они почти не спали, а уж эта ночь и вовсе выдалась напряженной.

Аарон заморгал, открыл глаза и тепло улыбнулся Джоанне. Потом вспомнил, где находится, резко сел и поморщился, проводя рукой по слегка растрепанным волосам.

– Который час?

– Все еще утро, – вздохнула Джоанна. – Нужно кое-что обсудить. Том… – Она оглянулась и посмотрела на настороженно наблюдавшего за ней мужчину. – Он утаил от нас важную информацию.

– Какую? – тут же напряженно спросила Рут, стоя на пороге спальни.

Изможденное лицо сестры до сих пор казалось бледным и осунувшимся.

Том некоторое время колебался, но все же с видимой неохотой разжал пальцы, демонстрируя небольшой пластиковый квадрат.

– И что это? – сонно поинтересовался Аарон, потом присмотрелся и нахмурился, похоже узнав предмет. – Где ты это взял? Изобретения такого далекого будущего незаконно использовать в нынешнем времени.

– Я нашла под столом в тюремной камере, – пояснила Джоанна. – Том думает, что это послание для него… от пленника.

Аарон прищурился, сопоставляя новые сведения и, очевидно, начиная понимать, откуда взялось неожиданное изменение планов после встречи и подозрительное поведение Тома, загораживавшего путь Джоанне на ступенях.

– Заключенного зовут Джейми Лю, – со вздохом сообщил Хатауэй. – Король держит его в заточении уже… даже не знаю точно, сколько времени, с точки зрения пленника. Для меня прошло три года.

– Что именно случилось? – спросила Рут. Может, она и устала до полного изнеможения, но говорила по-прежнему резко и настороженно, цепко и испытующе разглядывая Тома. – Что тебе известно?

– Думаю, лучше всего показать послание, – предложила Джоанна.

Бывший гвардеец сдвинул журнальный столик в сторону и скатал ковер. В воздухе отчетливо читалось напряжение. Внушительные габариты Хатауэя тоже не помогали делу. Он один, казалось, заполнял все пространство своим крупным мускулистым телом.

Оценив расстояние от углов помещения и позицию дивана, Том велел:

– Отойдите назад.

Дождался, когда все отступили к стене, и