— Баюн! — крик вырвался раньше, чем я осознал происходящее, но было поздно. Потусторонняя тварь легко сбила атаку двухвостого, а в следующий миг, неожиданно увеличившаяся в размере чуть ли не вдвое, она ухватила Баюна за шкирку и, держа на отлёте, словно нашкодившего котёнка, вперилась в него своими алыми буркалами.

— Ха… потеряшка! Чей… — Баюн в ответ сдавленно что-то мявкнул и взгляд твари скользнул в нашу со Светой сторону. С такой скоростью защиту я ещё никогда не выстраивал. Техники Макоши и Мары, Переплута и Перуна… щиты Яговичей и нынешних естествознатцев, арсенал Ростопчиных и мои собственные наработки… в ход пошло всё и разом.

Но для ворвавшейся в этот бой сущности все мои потуги оказались не опаснее когтей Баюна. Женский силуэт легко в один миг перенёсся с одного холма на другой и, просочившись сквозь мерцающие щиты и иллюзии, даже не потревожив их, оказался в двух шагах от нас со Светой.

— Ключники[1], — уменьшившийся до среднего человеческого роста, силуэт женщины опустил Баюна у моих ног и, обойдя нашу компанию по кругу, вновь застыл, словно в раздумьях. А я почувствовал, как меня внезапно отпускает вывшее до того сиреной чувство опасности, и вжавшаяся в меня Света вдруг прекращает дрожать. Правда, взглянуть на «гостью» она так и не осмелилась. И не надо… — Юные ключники. Неопытные. Ничего не знающие. Из старого мира. Плохо. Но интересно.

— Прошу прощения? — от неожиданности я глянул прямо в алые глаза сущности и… схлопотал мощнейший ментальный удар, заставший меня покачнуться. По губам потекло что-то тёплое и солёное, в глазах помутилось и я словно через толщу воды услышал всё тот же шелестящий голос.

— Что мне твоё прощение… Учиться тебе надо, малец. Да и помощников учить. Вежеству в том числе, — мне показалось или в голосе этой… этого существа послышалась насмешка? А следом «гостья» вдруг подалась вперёд и коснулась неожиданно тёплой рукой сначала головы Светы, а потом и моей. Я даже отреагировать толком не успел!

— Мр-ряу! — встрял Баюн, вновь выпуская когти. Правда, выглядело это довольно жалко. Котяра едва шевелился. Казалось, ещё чуть-чуть, и он просто не сможет удержаться на дрожащих лапах. Да и я после странного удара сущности чувствовал себя совсем хреново. Бойцы, чтоб нас!

— Да-да… ты сильный и могучий… будешь, когда вырастешь! — а вот сейчас в тоне сущности действительно послышался смех. — Вот тогда и приходите, поиграем. А сейчас… брысь отсюда!

Пинок! Это был натуральный пинок, от которого всю нашу компанию вместе с сундуком просто выкинуло… куда-то. Впрочем, почему «куда-то»? В спальню нас выкинуло. Ту, что нам Стоян Хлябя в своём доме выделил.

Я бросил взгляд на распластавшегося на полу Баюна… Дать бы по шее засранцу за такую подставу, но… ему, бедолаге, и так уже досталось.

— Света, — я потормошил зажмурившую глаза подругу, по-прежнему сжимающую меня в стальных объятиях… — Всё уже. Всё. Слышишь? Мы в безопасности.

Подруга осторожно разжала объятья, и я вдруг почувствовал, что оседаю на пол. Ноги не держали, голову будто ватой набили, а перед глазами поднялась и закружилась какая-то муть. Дьявол! Мне только этого не хватало!

Собравшись с силами, я кое-как утвердился на ногах и, поймав взволнованный взгляд Светы, постарался успокоить её хотя бы улыбкой. Получилось… хреново. Тем не менее, помогая друг другу, мы сумели кое-как добраться до постели, на которую и рухнули практически в обнимку. Сил, чтобы раздеться, у нас уже не было. Мы и одеялом-то укрылись еле-еле. А потом… потом просто вырубились, словно не спали трое суток. Минимум.

Снилась мне какая-то дичь. Не кошмары, нет… но, явно навеянные происшествием на холме, сновидения терзали меня добрых полночи, то и дело заставляя просыпаться в холодном поту… и тут же засыпать вновь, противиться моментально накатывавшей сонливой слабости я просто не мог. И со Светой, кажется, творилось что-то подобное. Проделки Мораны, не иначе…

Ближе к утру я почувствовал, как у нас в ногах устроился взобравшийся на постель Баюн, но даже осознав наглость придавившей мои конечности двухвостой скотины, поделать я ничего не мог. Сны продолжали затягивать меня, а ленивая слабость не позволяла даже пяткой дёрнуть, чтобы потеснить развалившегося во всю длину котяру-переростка.

Но всё проходит, прошла и наша сонная немочь. Правда, для этого потребовалось немало времени. Проснулись мы со Светой, когда солнце уже перевалить за полдень, аккурат к тому моменту, когда подворье полусотника наполнилось шумом и гамом. Хозяин вернулся.

Честно говоря, мне казалось, что наша со Светой и Баюном странная слабость будет уходить так же тяжело, как это бывает при сильной простуде. Долго и неприятно, но нет. Проснувшись от шума за окном, я к своему удивлению, почувствовал себя полным сил, свежим и бодрым. Да и подруга, завозившаяся рядом, кажется, чувствовала себя так же. По крайней мере, если ориентироваться на её эмоции. А вот двухвостый… бродяга, словно что-то почуяв, ушёл в стелс сразу, как только заметил, что мы со Светой открыли глаза. Чует кошка, чьё мясо съела! Ну ничего, долго он скрываться от нас всё равно не сможет. А когда появится… о-о! Я ещё покажу этому лохматому, как подставлять мою девушку под молотки.

Надо заметить, моё «несанкционированное» появление в доме полусотника осталось практически незамеченным. То есть, домочадцы Стояна решили, что я вернулся вместе со стрельцами, а тем было плевать. Правда, сам Стоян Смеянович время от времени косился на меня эдак подозрительно, но претензий не выкатывал. Что, впрочем, не помешало мне извиниться перед ним за своё исчезновение с оговоренного места.

— Не виноват я, Стоян Смеянович. Что ушёл, не предупредив, в том каюсь. Но ведь говорил, что в битве участвовать не стану, — развёл я руками, когда нам, наконец, удалось уединиться в одной из малых горниц терема, где полусотник устроил что-то вроде кабинета. — А ты, должно быть, видел, что на холмах творилось, пока твои стрельцы находников огнём били. Так что, у меня выхода иного не оказалось, пришлось уносить ноги, пока разбушевавшиеся там нойны да байи меня в свою сечу не втянули.

— Видел. Все видели, какая жуть там была, — передёрнул плечами тот. — Молоньи, град и смерчи… Характерник Поклеста клялся, что на холме, соседнем с тем, где ты остановился, находничьи нойны при поддержке своих родов междоусобицу