Тем временем на противоположной стороне что-то ярко вспыхнуло, по ушам ударил хлопок, и вокруг монстра расползлась туча серого дыма. Раздался какой-то треск, в глубине тучи полыхнуло что-то яркое, и под прикрытие щитов скользнула Мара. Она тяжело дышала, но очень довольно улыбалась. Дым продержался недолго, будучи втянут во многочисленные отверстия под потолком, а в ответ сверху хлынули расходящиеся конусом брызги воды, зашипевшие на раскаленных щитах зомби. На месте тучи остался дымящийся гигант, недвижимый, и видимо мёртвый.

"Как она его уделала?!" — подумал Хартблид. "Значит второй — мой"

Он принялся-было тасовать заклинания, но резко себя прервал, и вместо этого рявкнул:

— Первый отряд — натиск! Второй — заход в тыл!

На спины еле держащихся под огнем парочки зомби со щитами, навалились остальные, и нежить перешла в наступление. Отряд с другой стороны атриума потащился с разной скоростью — скелеты бегом, зомби — медленным шагом, и тут Хартблид ухмыльнулся от пришедшей ему в голову идеи:

— Мара, закрой глаза!

Та закрыла, как и Хартблид. Послышался лязг.

— Теперь открывай. Фокус-блядский-покус!

Зомби из второго отряда внезапно оказались за спиной гиганта. Подпертый щитами со всех сторон тот пытался расшвырять нежить, но вяз, а по его корпусу молотила сталь, что-то искрило, и спустя несколько секунд короткая вспышка возвестила, что опасный противник уничтожен.

— Правило первое: зомби всегда у тебя за спиной, ублюдок, — довольным тоном сказал Хартблид, пиная останки. — Мара, у тебя всё в порядке?

— Ага! Круто вышло!

— Поздравляю с первым фрагом!

В конце атриума была лестница на нижний ярус. Спустившись по ней, Хартблид на миг замер. Здесь было темнее чем наверху, горели только редкие красные лампы, и потому сверху было плохо видно, но теперь он мог разглядеть в подробностях чудовищную бойню, по всей видимости разгоревшуюся здесь когда-то давно. Останки людей в синих комбинезонах покрывали практически весь пол, изрешеченные, разрубленные и сожженые. Словно они в панике выбегали из своих маленьких комнатушек, чтобы пасть под огнем безжалостных механических убийц.

А на встречу отважным приключенцам выползло нечто, похожее на механического краба с гигантским красным оком посередине приплюснутого тела.

— Ттц…Протокол… ттц… Зачистки, — прерывисто проскрежетало чудовище. — Угроза… ттц… Заражения.

— Чего? — удивлённо спросил мальчик. Вместо ответа механический монстр выставил вперед две передних ноги, превратившихся в щиты, между ними высунулся ствол оружия, и Хартблид едва успел отпихнуть в сторону Мару, как выстрел проделал дыру сразу в трех зомби, напрочь игнорируя щиты и доспехи — в них просто появлиась оплавленная дыра. Останься Мара на месте, её бы завалило мертвечиной, которую отшвырнуло назад силой удара, который был явно сильнее чем град выстрелов в щиты зомби от предыдущих монстров, просто не дававших им идти вперед. Но и пушка была больше.

— Подъем, покойнички! Служите мне! Время зомбо-апокалипсиса! — заорал Хартблид, выбросив руки в сторону останков жителей Дорм. Он надеялся что будучи заготовками для зомби-апокалипсиса, они откликнутся на его зов, и его надежда увенчалась успехом, когда те начали подниматься, между ними и отрядом зомби вспыхнули на миг призрачные нити обмена опытом. А затем механического монстра погребла под собой волна скелетов.

— Мара! ты знаешь как их вырубать?

— Сквозь щели, там внутри какая-то фигня есть, типа металических жил. Они искрят если их перерезать. Мне просто повезло! — девочка попыталась спрятаться за Хартблида, но он удержал её:

— Твои дымные бабахалки. Используй их! У меня есть план!

Мара кивнула и дрожащей рукой достала из сумки пару шариков. Бах! Бах!.. Тушу монстра скрыл дым. Хартблид ринулся туда.

— Ложись, спрячься, и не поднимай голову! — крикнул он из дыма. Мара быстро забилась в уголок у лестницы, и накрылась плащом.

Вновь грохнула пушка и лестницу обдало обломками костей, которые тут же втянулись в облако дыма. А затем оттуда раздался голос Хартблида:

— Сдохни, жалкий краб!

Дым осветился изнутри, белым, потом алым, что-то натужно взвыло и с грохотом лязгнуло.

Когда завеса рассеялась, на недвижимой туше чудовища стоял Хартблид, по рукоять вбивший в металлический панцирь застывшую полоску света. Металл стремительно ржавел, шел трещинами и рассыпался в труху.

Мар моргнула и диковинный меч исчез. А Хартблид просто стоял, возвышаясь над множеством глядящих на него пустыми глазницами скелетов в синих комбинезонах. Картина была величественной и пугающей, но определенно заслуживающей места в рамочке.

— Как обычно, лута — хуй, — буркнул Хартблид, нарушая атмосферу. Он спрыгнул со своего чудовищного постамента, который тут же развалился на части, и побрёл к лестнице. — Надеюсь…

Он замер, глядя под ноги. А затем поднял какой-то череп, осмотрел и убрал в сумку.

— Теперь мне стало очень интересно, что же за хуйня тут случилась, — недоуменно сказал он.

— Может быть в книжке написано? — ответила Мара, выбравшись из укрытия и с опаской подходя ближе. Скелеты в синем немедленно расступались перед ней.

— В какой книжке?

— В этой, — она достала из сумки книгу, отливающую багровым. — Сняла с того мертвеца наверху.

— День был говённым прям с утра, но тут судьба мне принесла вот это… — пробормотал Хартблид, с горящими глазами взяв книгу. — Мара, ты прелесть!

— Да ну… — девочка покраснела. — А что это был за меч у тебя там?

— Легендарка? Расскажу как-нибудь. А сейчас мне нужно немножко почитать. Погляди вокруг, нет ли чего интересного, думаю что босса мы грохнули, так что тут, по идее, должно быть безопасно. Но я ничего не гарантирую, так что первыми пусть идут скелеты. Отряд, слушай мою команду! Первое: рассредоточиться по помещениям, в случае агрессии — вызвать подкрепление и уничтожить. Второе: любой ценой защищать Мару и выполнять её приказы.

Мара округлила глаза:

— Они будут меня слушаться?!

— Ну да, а почему бы им тебя не слушаться. Я ведь им приказал. А теперь мне надо срочно прочесть эту книжку, так что, повторюсь, будь добра, поищи тут, нет ли чего интересного.

И Хартблид, взойдя по лестнице, присел на ступеньки под ближайшей лампой, и погрузился в чтение Книги Крови, считавшейся уничтоженной при пожаре в ратуше.

С первых же строк для него перестал существовать весь окружающий мир, ибо чтиво было крайне интересное, захватывающее и очень познавательное.