Тонкая ручка провела по воздуху. В последний миг гонкай разглядела тонкие нити, которые чуть не срубили ей голову.

Прядка черно-красных волос упала на мост.

— Дрянь!

— Тебе лучше уйти, — мягко сказала танцовщица и скрестила руки.

«Маскирует дух? ЧУШЬ!» — думала гон, наблюдая, как тонкие нити от ее пальцев переливаются радужными оттенками и исчезают, будто растворяясь в дожде. — «Звёздный дух? Нет! Она создает их на расстоянии! ИСТОК!»

Новый взмах тонкой руки запустил в гона радужную волну из нитей, которая разрезала мостовую будто бумагу. — «Крепкие, я еле вижу их!» — Рюга отскочила и прыгнула ввысь, уворачиваясь от боковой косы из нитей.

Подхватив обломок камня, гон метнула его в танцовщицу. Ее голова будто сонная отклонилась в сторону, плавно она крутанулась, будто получила приказ начать представление.

Тут и там мелькали и исчезали волны нитей, теперь они не разрезали все вокруг, а лишь отпружинивали как волоски.

«Хочет взять в кольцо! Кинусь — разрубит…» — думала Рюга, жадно глядела на девчонку, выискивала нити. Как бы ярко ни горели красные глаза гона, пристальный взгляд лишь слегка помогал. — «Ясно, она передает дух в последний момент, она такая же как Рю!»

— «Мне нужны зеленые кости,» — обратилась Рюга к внутреннему голосу.

— «Он отказывается».

— Кто он? Какого хрена, мы заодно или нет! — процедила гонкай сквозь зубы.

— «Я не стану нарушать его волю».

— Да пошли вы оба!

Дернув глазами вправо, Рюга едва заметила плотную узкую прядку, которая метилась перерубить ее надвое. — «НЕ УСПЕТЬ!» — Непроизвольно на руке Рюги появился костяной щит. Десятки рук скелетов в жутком комке непроизвольно махнули ладонями. Некоторые разрубило, но большинство костяшек уцелели.

— Ясно!

Рюга побежала прямиком на танцовщицу с щитом наперевес.

В последние мгновения она отводила нити девчонки удлиненной костяной ладонью, гася их сокрушительную силу. — «Чтобы передать дух, ей нужна хлесткая дуга! — догадалась Рюга. Отвела еще одну волну нитей, и убедилась, — А сделать их режущими может лишь на миг!»

Подбежав плотную, она метнула костяной кулак в танцовщицу. Та даже не дрогнула, и провела растопыренными пальцами накрест. Кости развеялись, измельченные на десятки красных ромбов.

Глаза Рюги вспыхнули красным, она нырнула голой рукой под висящие в воздухе нити, отодвинула их словно занавески. Скрутилась и воткнула пятку в лицо танцовщицы.

Хрупкое тельце в свободном полете приземлилось на ноги в дюжине шагов.

— Ты быстро учишься, — сказала девчонка на языке холмов.

«От зараза!» — Подумала гон, наблюдая, как под сорванной маской расплетаются белые нити, которые защитили лицо и не дали шее свернуться. Такой удар мог снести голову, но на смуглом личике едва покраснела прикушенная губа.

Рюга кинулась в атаку, вдруг поняла — она оплетена нитями. Сотни путов, которые разрубили костяной кулак, связали ее по рукам и ногам. Разом Рюга высвободила все кости, чтобы нити не нарезали ее в фарш. — «Не режет!» — поняла гон, глянула на девчонку.

Танцовщица отклонила корпус, будто тянула дерево из земли. Рюга увидела, как к ее спине крепится паутина. Удлиняющимся маятником гон полетела в высоченную башню в сотне метров над водопадами.

С грохотом из здания брызнули пыль и камни.

Глава_26.3

«Она не может разрубать, если нити не двигаются,» — подумала Рюга, пока откидывала блоки с костяного доспеха, который больше пострадал от удара, чем от нитей. — «Еще один такой бросок и все…»

Гон встала, к своему удивлению, ничего не сломала. Из башни глянула вниз, на мост. Танцовщица плавными прыжками, словно невесомая марионетка поднималась от одного уступа к другому, едва отталкиваясь тонкими ножками, чтобы начать движение.

«Ее нити тянут и режут, только когда она машет руками. Причем плавно!» — поняла Рюга, схватила огромный осколок и швырнула в сгусток нитей, на которых поднималась танцовщица.

Гон оскалилась, но девушка в белом шелке не отреагировала на то, что снаряд сбил натяжение. Она сразу перенесла вес на десятки тонких паутинок, которые просияли радугой к уступам соседних башен.

— Ты уж прости, — сказал Рюга поднимая громадину весом больше чем она сама. — Я не собираюсь возиться с тобой!

— Для чего ты тут? — крикнула танцовщица, хотя ее голос не переставал быть мягким.

Рюга стиснула кулаки, скрипнула зубами, вместо ответа она подкинула булыжник и двойным ударом костяных кулаков запустила в девчонку град камня и пыли.

— Не твое дело, — прошептала Рюга.

Танцовщица рухнула, но до последнего оставалась спокойной.

Рюга закрыла глаза. Она снова ощутила кровь Алмаса, уже едва-едва.

Будто зверь в джунглях, она перепрыгивала по сложной системе башен, которые лишь со стороны казались симметричными. Когда Рюга передвигалась в них, полагаться оставалось только на чутье ребенка, что засел в ней как лишнее ребро.

Внизу поднялась суета, тут и там охранники забегали с фонарями, как угольки в догорающем костре.

Пробиваясь в покои Халидов, Рюга лишь косо смотрела на них. — «Свиньи,» — думала она, замечая в каждой третьей комнате мерзких мужиков с рабами всех цветов и рас.

Проломав очередную стену, она предстала перед мальчишкой, который уже таскал неподъемный фиолетовый тюрбан. Головной убор слетел с него, когда ребенок задрал голову на гона.

— Сгинь, — шикнула она, подсветив лицо демоническим черепом.

Мальчишка, будто не ведавший страха до этого дня, оцепенел. Получив пинок в плечо, оклемался, заорал как резаный и побежал к лестнице. На которой сразу показалась охрана.

— Молодой господин! — прокричал мужик помоложе.

— Эй ты!

Рюга глянула на них, не убирая демоническую рожу.

— Уходим, молодой господин!

Гон медленно зашагала по длинному коридору. Пройдя мимо очередной красной двери, застыла. Повернулась и вышибла ее ногой.

Пусто.

— Выходи. — Рюга вошла в комнату и встала напротив деревянной ширмы, что отделяла пространство, обложенное свитками. Сильный ветер задувал через широкое окно и трепал растения по бокам.

Не дождавшись ответа, Рюга снесла перегородку костяной лапой.

Забившись в угол, перед ней предстал мужчина с залысинами и теми самыми, узко посаженными глазами, которые Рюга видела на отборочном турнире. Узкоглазый что-то забормотал. В его руках дрожал кинжал, на котором Рюга ощущала последние обрывки духа Алмаса.

Быстро подбежав гон топнула по колену узкоглазого, превратив его в крошку. Выбила нож, халид даже не пискнул, начал выставлять руки. Как охапку сухих веток Рюга сжала ладонь, которая издала трель хруста.

Мужик открыл рот не в силах ни смотреть на гона, ни сопротивляться. Пот тек с его лица, даже уши блестели от испарины.

Рюга схватила убийцу за горло, костяной хваткой развернула его за челюсть.

Красные глаза загипнотизировали халида. Теперь он не мог оторваться от глаз гона.