– Чаю хочешь? – по-свойски предложил Шахтер, устраиваясь в кресле напротив. Он-то свое пальто снял еще у входа. – Светлана Петровна, принесите нам чаю!

– Я уже все несу! – прозвучало из арки, ведущей то ли в другой зал, то ли в просторную кухню, и оттуда появилась женщина средних лет в фартуке, с уставленным посудой подносом. Будто только и ждала приказа, хотя на дворе была ночь, а она такая бодрая, радостная, улыбающаяся… Хром прислушался к ней, как к тихому скрипу за запертой дверью, и определил для себя, что этот фантомный звук, который слышал он один, похож на скрежет когтей. Внутри хозяйки дома – вряд ли это был кто-то другой – сидело то же самое, что и в Шахтере и Сократовиче. Она была похожа на пластиковую куклу с нарисованной улыбкой и такими же глазами. Одну из чашек с чаем женщина поставила перед Шахтером, вторую – перед Хромом, пожелала приятного вечера и ушла.

– Что ж ты, угощайся, – Шахтер подвинул к нему тарелку с домашним печеньем. – Овсяные, на молоке – все пальцы оближешь.

Обмакнул одно в чашку, откусил и с искренним удивлением глянул на Хрома – мол, почему не берешь? Хром вздохнул и поудобнее пристроил руки в наручниках, чтоб не ломило в плечо.

– Я вам ничем не помогу, – произнес он. – Не то чтобы не хочу и выделываюсь, типа, а физически не могу. Я пил, как скотина, несколько дней. Новый год, и до него тоже. Я сейчас как севшая батарейка, пользы от меня – ноль. И рассказать новое – не расскажу, вы без меня все знаете.

– Так мы никуда не спешим, дорогой, – проговорил Шахтер, взял второе печенье и с наслаждением откусил. Прямо как Стэйтем в фильме с печеньками «Мадлен». Такой же, кстати, лысый. Только мудак, как отметила Винни. – Проспишься, отдохнешь, а утром мы тебе профессиональный массаж организуем. У нас тут свой… специалист.

– Если есть специалист, тогда зачем я?

– Она узкого профиля. А ты, Хром, дурак дураком – тебе деньги предлагали, большие, за то, что теперь бесплатно делать будешь, ты не взял. Не жалеешь, что отказал тогда?

– Нет.

– Ну, это пока. Утром поговорим более обстоятельно. Будешь? Как хочешь, – пожав плечами, Шахтер опустил в чай последнее печенье.

Хром запрокинул голову на спинку дивана. Жарко становилось в леопардах – не передать приличными словами. Коврик, конечно, старался «обнимать» Хрома собой, типа успокаивал, но чувствовалось, что ему тоже очень стремно, настолько, что он словно нагревается вдобавок к облепившей Хрома духоте. Или дело было совсем не в шубе, а в том, что он оказался в Сызранском филиале преисподней.

Хрена с два

Гребаная Нарния внутри шкафа могла выкинуть куда угодно, Шиза ждал любого расклада, вплоть до точно такого же шкафа в коридоре дурки в качестве пункта назначения, где он лежит уже давно и придумывает себе приключения. Убежал от санитаров, и его теперь ищут. Или на самом деле сразу после Лешего и Толяна жестко присел на вещества и не выходит из трипа уже месяц-два где-нибудь на левой хате с такими же обдолбышами. Или вообще, поехал кукухой настолько, что теперь Оля за главную, а ему остается утешать себя фантазиями, где он крутой и что-то решает. Страшно было – правда, страшно, – когда Вася закрыл дверцы, и Шиза очутился в темноте. Сидел и слушал, как дверь выламывают, нащупывал в кармане нож-бабочку, подкинутый буфетом вместо нормальных средств самообороны, и думал, что это все лажа.

– С-сука, – проговорил Шиза, стукнувшись затылком о стенку, когда дверь все-таки поддалась напору и вокруг стало слишком шумно. Буфет его с самого начала невзлюбил, а сейчас, походу, решил свести счеты – ну паскуда, что с него взять. – Сука, сука, сука! – уже в голос произнес он, слыша, как к шкафу подходят, и приготовился для броска. Хоть одного, но успеет завалить, пока его не положат.

– Это я, я! – взвизгнула Винни и отскочила назад. – Фу, дурак, напугал!

Шиза крепко и громко выматерился и только после этого убрал нож обратно. Оказались они все в той самой комнате, что с волчьим оберегом от семейного разлада. Винни успела включить ночник на тумбочке, и поэтому фигура, появившаяся в дверях, выглядела вдвойне зловеще на фоне черноты за спиной. И даже Шиза успел заценить прессак Яра, стоящего в одних трусах, не то что Винни, когда тот опустил двустволку и произнес:

– Вы как сюда попали? Я думал ворье влезло, бабка там с ума сходит!

– На такси, – пробубнил Шиза и достал из кармана телефон, где открыл приложение и вбил адреса, как и просил Вася.

Яру все объяснила Винни. Тот кивал, слушая, но вряд ли что-то понимая, с удивлением смотрел на шкаф, однако вопросов не задавал. Когда сам сосун и бабка твоя сосунья, то к таким вещам, как материализация предметов и людей из воздуха, учишься привыкать с ходу, видимо. Шиза к такому тоже быстро привык, будто так всегда и было, один Бабай до сих пор пребывал в ахере. Открывал и закрывал дверцы, трогал стенки шкафа, потом зачем-то постучал по ним.

– Значит, оттуда правда что-то может вылезти… – рассеянно пробубнил он и в итоге попятился от шкафа подальше, чуть не врезавшись спиной в бабку Фросю.

– Так ты девочку свою позвал, а чего не сказал? – проворчала та, подкравшись к входу, и Яр вздохнул. – Еще и с компанией, ночь на дворе, а они шлындают по шифоньерам, коромысло им в бочину… Так и что, ей в твоей комнате стелить или как?

– Да ну что ты вот… опошляешь все! – воскликнул Яр, замявшись, а Шиза не сдержался:

– Они с-сами еще не решили, где ст-телить. Б-баб Фрось, чаю можно? В г-горле пересохло.

– А чего ж не можно, – сощурилась та. – Тебе два бокала? Али один?

Шиза ответил, что один, а дошло до него только спустя пару минут, когда Яр ушел за штанами, почему она спросила про два. Вот же старая калоша!

На кухне другие суетились – Яр с бабкой и чайником, Винни с Бабаем от перепугу,