Глава 49

Когда судья заговорил, Прескотт затаил дыхание. Все теперь зависело от судьбоносных слов, которые вот-вот должны были прозвучать. Бесстрастно и лаконично пожилой человек подвел итог аргументам сторон. Он серьезно предостерег Люси об опасных последствиях, к которым ведут дурные связи. Затем тоном спокойной решимости он объявил:

– Дело против медсестры Ли прекращено.

Первая мысль Прескотта была об Энн, а первое побуждение – немедленно сообщить ей новость. Он сорвался со своего места и, прокладывая локтями путь в толпе по переполненным коридорам, первым добрался до телефонной будки общего пользования. После паузы в трубке наконец раздался ее голос, звучащий совсем рядом, вмещающий в себя все напряжение, всю мучительную неизвестность долгого ожидания.

– Все в порядке, – быстро сказал он и услышал ее сдавленный крик. – Абсолютно все в порядке. Я немедленно забираю ее из суда. Напою ее чаем где-нибудь поблизости. А потом в шесть часов пришлю ее к вам. Пока вы на дежурстве, она побудет за пределами госпиталя.

– Спасибо. Благодарю вас от всего сердца, – запинаясь, выговорила Энн. – Я никогда не забуду, что вы сделали сегодня для Люси и для меня.

Прескотт почувствовал себя совершенно счастливым. Заслужить такую сердечную благодарность от нее – это стоило всех его усилий.

Вернувшись к служебному входу в суд, он вошел в приемную, и там его ждала Люси. Она сполоснула лицо и теперь выглядела немного лучше. Оцепенение ее отчасти прошло. Но в покрасневших глазах, в жалких скованных движениях еще читались следы перенесенных испытаний. Люси встала и пожала ему руку обеими руками. Говорить она не могла. Невольно он почувствовал внезапный укол сострадания к ней.

Взяв Люси за руку, Прескотт поспешил вывести ее из здания, поймал такси, и они проехали несколько кварталов до тихого кафе. Он не мог позволить себе сухой тон с ней. Не важно, что она сделала, не важно, чего ему стоило помочь ей, она была сестрой Энн. Он услышал, как говорит ей:

– Пожалуйста, не расстраивайтесь. Теперь все позади.

– Я ничего не могу с собой поделать, – всхлипнула она, прижимая промокший носовой платок к опухшим глазам. – Вы сказали правду, давая показания, – я делала только то, что мне было сказано. Но я была плохой медсестрой. Эту мысль я не могу выбросить из головы. В Шерефорде, где я начинала, со мной произошла ужасная вещь. – Внезапно рыдание подступило к ее горлу, заставив на пару секунд замолчать. – И вдобавок ко всему прочему этот страшный позор, из-за которого я могла оказаться в тюрьме, если бы не вы. Не следовало работать в «Ролгрейве». Я знала, что там не все чисто. Но я была глупа и эгоистична. Хотела легкой жизни.

– Почему бы вам не начать все сначала?

Она недоуменно посмотрела на него, затем опустила голову:

– Кто меня теперь возьмет?

– У меня есть идея. – Он сохранял ровный тон. – То есть предложение, над которым, пожалуй, стоит подумать.

Люси медленно подняла голову и снова посмотрела на Прескотта. В ее глазах блеснула слабая надежда.

– О, – страстно воскликнула она, – я знаю, что могла бы стать хорошей медсестрой, если бы постаралась! Когда я начинала как стажер у Энн, я действительно старалась. Я любила свою работу. А потом сбилась с пути.

– Могу подсказать вам, как снова его обрести, – проговорил Прескотт. – В долинах Южного Уэльса, в маленьком городке под названием Брингауэр, эпидемия спинномозговой лихорадки. Это некрасивое место, и это некрасивая болезнь. Но там нужны медсестры, в них очень большая нужда. Там плохо поставлено дело, и все разваливается из-за перегрузок. Вы бы им пригодились. Я могу это организовать. Единственный вопрос в том, действительно ли вам это нужно.

Движение на улице почти прекратилось. В кафе внезапно стало очень тихо. Казалось, что на весы поставлено будущее Люси, ее душевное благополучие, весь смысл ее жизни.

Затем, с решительным жестом, который сделал ее более похожей на Энн, чем когда-либо прежде, она ответила:

– Я хочу поехать в Брингауэр. Немедленно.

Глава 50

На следующее утро Прескотт проснулся со смешанным чувством победы и облегчения. Чего бы это ни стоило ему в профессиональном плане, он сделал то, что намеревался сделать. Теперь он чувствовал, что его усилия должны быть по заслугам вознаграждены. Он решил сказать Энн, что любит ее. Прескотт уже собирался позавтракать, когда зазвонил телефон. Это был Лоу.

– Доброе утро. – Лоу был краток. – Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь сожаления?

– Вообще никаких.

– Даже после сегодняшних утренних газет?

– Я их еще не видел.

– Ну что ж! – с мягкой иронией продолжал Лоу. – Это один из способов избежать дурных новостей. – Он сделал паузу, затем резко добавил: – Боюсь, я был прав, Прескотт. Видел Огилви вчера вечером. Твоя клиника исключена из правительственного меню.

Странно, но эта новость никак не повлияла на Прескотта.

– Ничего не поделаешь, мой дорогой друг, – ответил он. – Да и ведь ты меня предупреждал. Но это не отменяет моего долга перед тобой.

Настроение у Прескотта не упало. Он позавтракал с таким аппетитом, какого у него не было уже несколько недель. Затем он отправился в свой кабинет и сел за стол в ожидании первого пациента. Почти сразу же раздался звонок в дверь. Но это был не пациент. Это была Энн.

Застигнутый врасплох, он шагнул вперед, чтобы поприветствовать ее. Энн сияла. Она взяла его за руку и начала благодарить:

– Дело не только в том, что вы помогли Люси выпутаться из этой кошмарной истории. Вы помогли ей снова поверить в себя, начать все заново. Мысль о том, чтобы поехать в Уэльс, ее просто вдохновила!

– Я рад. – Прескотт перекладывал какие-то бумаги на столе. Красота улыбки Энн, сладость ее неожиданного присутствия заставили его необъяснимо занервничать. – Конечно, это будет тяжелая работа. И опасная. Ваша сестра должна быть осторожна. Спинномозговая лихорадка – это не шутка.

– Медсестры и не считают ее шуткой. – Энн громко рассмеялась, настолько она была переполнена счастьем, жгучим энтузиазмом.

Наступило молчание, затем, искоса взглянув на нее, Прескотт сказал официальным из-за смущения тоном:

– Не согласитесь ли вы сходить со мной сегодня пообедать? Это доставило бы мне огромное удовольствие. И я… я так много хотел бы вам сказать.

Ее лицо изменилось, и на нем появилась тень огорчения.

– Мне так жаль. Но поезд отправляется в Кардифф в половине второго, – ответила она.

– Это еще не слишком поздно. Мы можем встретиться, когда ваша сестра уедет.

– Но разве вы не поняли, доктор Прескотт? Я тоже уезжаю.

– Вы тоже? – в полной