– Хорошо, я приду.

– Если у тебя появятся хоть какие-то сомнения – сразу звони мне. Обещаю, что не выпью ни бокала, пока не узнаю, что с ним все в порядке, о’кей?

– Никаких проблем. Я позвоню.

Честно сказать, я была очень рада, что в клинике появилось нуждающееся в присмотре животное, поскольку никаких планов на Рождество у меня по-прежнему не было. Разумеется, я очень переживала за Тигра, который так пострадал. Таксист, который его переехал (он сам привез кота в клинику), тоже очень расстроился, хотя его вины в случившемся не было – Тигр выскочил прямо под колеса, и парень просто не успел затормозить.

После того как мы с Клайвом отнесли Тигра в вольер и пожелали друг другу счастливого Рождества, я отправилась к Наоми и Тони, чтобы вручить им свой рождественский подарок, благо они жили неподалеку. Наоми я застала в расстроенных чувствах – Бемби ухитрился простудиться, а у Пришез резались зубки. Тони, работавшего посменно в местной больнице, еще не было дома, хотя в этом году на праздники он должен был отдыхать.

– Бедный Тони, – сказала мне по этому поводу Наоми, пропуская меня в квартиру. – За два года это первое Рождество, когда ему не нужно работать, а дома двое больных детей, которые куксятся и капризничают.

Сама Наоми тоже выглядела усталой, глаза ее покраснели от недосыпа. На руках она держала Пришез, которая то и дело принималась орать. Где-то в комнатах хныкал Бемби, и я подумала, что, должно быть, именно таким представляется Рози ад.

– Давай я подержу, – предложила я, протягивая руки к девочке. – А ты пока успокой Бемби.

Наоми с сомнением посмотрела на меня.

– Ты правда не против? – спросила она. – Не хочется затруднять тебя в сочельник.

Я едва слышала ее за воплями Пришез.

– Не валяй дурака, – сказала я. – К тому же мое Рождество снова отменяется: у нас в клинике пациент.

– Я почти хочу, чтобы мне пришлось дежурить в клинике вместо тебя. – Наоми кривовато усмехнулась и, передав мне девочку, направилась в комнату, чтобы заняться сыном.

Вопли Пришез не слишком на меня действовали, хотя, возможно, все было бы иначе, будь она моей дочерью и мне пришлось бы слушать ее крик на протяжении всего дня. Тем не менее я сделала все, что могла, чтобы ее успокоить. Импровизируя, я прохаживалась с ней по гостиной, показывала ей рождественские украшения на стенах и восхищалась разноцветными гирляндами на елке и мерцающими огоньками вокруг зеркал. Потом я спела Пришез несколько рождественских гимнов и детских песенок, какие смогла припомнить, одновременно прислушиваясь к голосу Наоми, которая читала Бемби вслух. Постепенно крики Пришез начали стихать. Она все чаще закрывала глаза и наконец заснула, привалившись головкой к моему плечу.

В квартире неожиданно стало очень тихо. Я перестала петь и только тихонько мурлыкала без слов какую-то мелодию. Глядя на лицо девочки, я подумала о том, что Наоми и Тони выбрали для нее самое подходящее имя. Пришез… Драгоценная. Она и впрямь была настоящей, живой драгоценностью.

Иногда мне казалось, что если бы мне удалось уговорить Рози хоть раз подержать на руках спящего младенца, посмотреть на безупречный изгиб его длинных ресничек, прикоснуться к шелковистой макушке, увидеть его внезапную, беспричинную улыбку – и она бы очень быстро изменила свое мнение относительно того, стоит или не стоит заводить детей. Сама я просто не могла себе представить, как удалось бы кому-то остаться нечувствительным к подобным ощущениям или хотя бы не умилиться.

– Вот спасибо, – тихо сказала Наоми, возвращаясь в гостиную. – Давай я возьму ее у тебя и отнесу в колыбельку.

– Лучше я подержу ее еще немного, чтобы она покрепче заснула, – ответила я, и подруга понимающе мне улыбнулась.

– Бемби заснул. Как только ты сможешь расстаться с Пришез, мы с тобой выпьем за Рождество.

– Я вообще-то на дежурстве, – ответила я.

Наоми устало потянулась.

– Я вообще-то тоже, – сказала она, потом посмотрела на меня с Пришез на руках. – Слушай, ты уверена, что действительно хочешь усыновить ребенка? – спросила Наоми.

Я снова посмотрела на спящее личико малышки.

– Честно? – проговорила я. – Сама не знаю…

* * *

На следующий день Тигр чувствовал себя вполне сносно – учитывая обстоятельства. После того как хозяева увезли его домой, чтобы продолжить праздновать Рождество, я отзвонилась Клайву, заперла хирургическое отделение и отправилась домой, предвкушая долгие, пустые и скучные выходные. На ходу я думала о том, как дела у Рози и Джорджио, нравится ли Сильвии ее карибский круиз и удалось ли Марку поладить с родственниками Грейс. Шел мелкий дождь и, ненадолго остановившись, чтобы поднять воротник куртки повыше, я вдруг почувствовала себя несчастной и одинокой. Лишь спустя какое-то время я вспомнила о Джейке, и настроение у меня начало подниматься. Я не говорила Рози о том, что, возможно, начну с ним встречаться. Я вообще никому об этом не говорила, потому что не хотела загонять себя в положение, в каком мне волей-неволей пришлось бы предпринимать какие-то конкретные шаги в этом направлении. Куда больше мне нравилась ситуация, в которой я могла бы принять решение исходя исключительно из собственных чувств и инстинктов. Сейчас инстинкты во мне разом ожили, подталкивая меня к Джейку. Я была почти уверена, что провести с ним Рождество будет очень приятно вне зависимости от того, окажемся ли мы в постели или будем полдня резаться в «Скрэббл». А после прошлого и позапрошлого Рождества перспектива получить удовольствие выглядела крайне соблазнительно.

Когда я почти дошла до своей квартиры, телефон был уже у меня в руке. Я собиралась позвонить Джейку, но так и не сделала этого, потому что на моем крыльце кто-то сидел. Сначала я увидела только втянутую в плечи голову и шерстяную шапочку, натянутую на самые уши. Только потом я поняла, кто передо мной.

Марк…

Глава 28

– Счастливого Рождества, Бет, – поздоровался Марк, но голос его звучал уныло и подавленно. Не трудно было догадаться, что на самом деле ничего хорошего или счастливого он не ждет.

– Марк, ты? Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Марк поднялся со ступенек и низко наклонил голову, словно пытаясь заглянуть за отворот своего пальто. Услышав тоненький писк, я догадалась, в чем дело, еще до того, как из-за пазухи Марка показалась мохнатая черно-белая голова с большими ушами.

– Грейс… Она сказала, что щенок ей не нужен. Можешь себе представить? Она даже не согласилась подумать – сказала,