и садом, подвозили в школу в плохую погоду… Одна соседка даже поила меня чаем после школы, когда моя мама болела, а папа был на работе. Она была милой и напоминала Женщину-кошку из ранних мультфильмов о Бэтмене. Соседи регулярно принимали нас и становились нашими друзьями (даже когда мои цыплята уничтожали их огороды).

Концепция «старых добрых времен» – скользкая, примитивная и часто вводящая в заблуждение идея, особенно во времена нашего опасного популизма. Но соседи, как правило, раньше были лучше. Я говорю о семидесятых, но и раньше, думаю, было так же. Вот что я думаю. И о чем говорю.

Если я прав, то что же случилось с добрыми соседями? С соседями, которые прибежали бы с ведром воды, если бы ваш дом загорелся? Или, в качестве современной аналогии, расписались бы за вашу посылку с Amazon, когда вас нет дома? Куда делись и они, и эти принципы?

Я думаю, что распад общинности, особенно в свободные, жадные и одержимые статусом восьмидесятые, что-то сделал с ролью соседа. Сама природа этого явления изменилась или просто перестала существовать. Вероятно, добрососедство разделило судьбу многих других явлений, которые делали жизнь проще и приятнее. В семидесятые годы сообщества, в которых я жил, были более постоянными, экономически равными и эгалитарными по мировоззрению – у немногих имелось большое количество вещей. Вторая мировая война все еще виднелась в зеркале заднего вида. После войны в странах Содружества, которые я знал, не было такого соперничества за положение, страха перед незнакомцами, обиды на нехватку вещей или стыда из-за низкого статуса, присвоенного в напряженных и бессмысленных соревнованиях, в которых мы сталкиваемся друг с другом. Хотя некоторые бедолаги все же жили по соседству с Фредом и Роуз Уэст, так что ничего идеального не бывает!

Исключениями, возможно, были мегаполисы, где многие дома традиционно стремились к автономности, а люди – к анонимности. Здесь можно было жить рядом, ходить по одним и тем же лестницам, но ни слова не говорить друг другу годами или даже никогда. Соседи, вероятно, и в глаза друг другу смотреть избегали. Но в пригородах, небольших поселениях и деревнях все было иначе.

Так что именно нынешние наши противоречивые времена и мои возраст с личным опытом способствовали моему желанию написать роман ужасов о соседях. Я удивлен, что таких историй мало – могу вспомнить только два. Зато историям о домах с привидениями несть числа. Сколькие из нас жили в доме с привидениями? Очень немногие. У скольких из нас были ужасные соседи? Держу пари, почти у всех в тот или иной момент жизни. Если только вы из тех невезучих, кто никогда не переезжает. А вот чем больше вы перебираетесь с места на место, тем с большим количеством плохих соседей столкнетесь. И в наши времена великого разделения, демонтажа и поспешного восстановления государства, а также гротескного неравенства и отсутствия традиционных сообществ я решил изучить под микроскопом две группы очень разных людей, которые ненавидят друг друга. Но имеют общую границу и стену в доме.

Я сократил мир и общество до двух домов, двух садов, двух семей и леса за забором. Простой мир, напряженные отношения. Я даже не захотел давать этому месту название – это деревня в британской провинции (на юго-западе). Молодые люди переезжают в старый дом, по соседству с которым живут люди другого поколения. Класс, возраст, территория, личные привычки и приоритеты, личности (и их расстройства), различия, поступки и реакции, даже культуры – все это высыпается в кастрюлю и встряхивается. Столкновение этих вещей имело для меня эстетическое значение. Затем я добавил немного волшебства. И хоррора.

Еще этот роман знаменует собой изменение в моем подходе к форме: он адаптирован из моего собственного сценария (второго в моей биографии) для художественного фильма. Сценарий разрабатывался три года, и за это время я подготовил пять версий одной и той же истории и посетил множество встреч с режиссерами и продюсерами. Однажды сценарий может даже выстрелить и превратиться в фильм. Кто знает? Попытаться стоит. Но сейчас я проделал адаптацию от конца к началу – от фильма к книге. Итак, как же это произошло? И о чем я только думал?

Во время написания первых двух сценариев – или «блока ужасов» – некоторые знающие свое дело профессионалы кино посоветовали мне придумать историю для фильма, который стоил бы три миллиона долларов, что повысило бы его привлекательность в глазах спонсоров и торговых представителей. Большинство фильмов ужасов создаются примерно в том же духе. Но еще до окончания первых набросков каждого сценария я знал, что эти две истории просто обязаны стать моими следующими романами. Если фильмы никогда не будут сняты – или не будут сняты так, как я задумал, – истории и персонажи не умрут. Они, по крайней мере, будут жить в книгах.

Я потратил месяцы на изучение аспектов этой истории для сценария и, вероятно, использовал меньше одного процента своих исследований. Неважно, так бывает. Затем я написал для себя очень подробный синопсис – около шестидесяти страниц (в индустрии заголовков и одностраничников, где, похоже, мало кто хочет читать блоки текста, это пространное изложение было предназначено только для моих глаз). Исследования и их обработка заняли около четырех месяцев. При полной занятости. Сценарий я написал за шесть недель, поскольку тщательно подготовился. Я читал, что такое несоответствие между подготовкой и фактическим написанием сценария не является чем-то необычным. Но облегчило ли написание романа наличие полностью продуманного сюжета и персонажей?

Нет.

У меня было больше набросков, сюжетов, персонажей и идей, чем перед началом любого другого моего романа (а я для каждого проводил много исследований). Но этот роман было так же трудно писать, как и все остальные.

Роману «Колдуны» для завершения потребовались семь черновиков и четырнадцать месяцев работы. За это время я сократил первый черновик со ста десяти тысяч слов до девяноста тысяч. Так почему же превратить стодесятистраничный сценарий в роман не оказалось проще?

Потому что сценарий не может подсказать вам, как написать роман. Сценарий рассказывается визуально – картинками и небольшими диалогами; роман рассказывает о внутренней жизни его персонажей, к тому же вам нужно раскрасить декорации, сделать прически и макияж действующим лицам и не забыть про эффекты… Для нескольких секунд на экране может потребоваться целая глава книги.

Но роман, который вы только что прочитали, почти не отличается от моего сценария. Это именно тот фильм, что я представлял. Кажется, тогда я подумал, что «Колдуны» стали бы милым маленьким фильмом ужасов. Посмотрим…