Шрифт:
Закладка:
В 1894 году в доме располагалось французское страховое общество «Урбэн», а через пять лет здесь арендовала помещение типография Лейферта, продукция которой отличалась хорошей печатью и строгостью оформления. Владелец типографии тогда даже не побоялся напечатать работу В. И. Ульянова (Ленина) «Развитие капитализма в России». Автор брошюры в этот период находился в ссылке, и с корректурой рукописи пришлось работать сестре Владимира Ильича – Анне и брату Дмитрию.
В 1913 году дом № 65 на Большой Морской улице удачно надстроил двумя дополнительными этажами гражданский инженер В. В. Чаплин, прекрасно согласовавший их с ранее существующим фасадом здания архитектора И. А. Цима.
В 1915 году по инициативе директора страхового общества «Урбэн», существовавшего в доме с конца XIX столетия, здесь расположился Российский взаимный страховой союз.
Казармы лейб-гвардии Конного полка
История русской императорской гвардии прочно объединена с прошлым Санкт-Петербурга. Гвардейцы Петра Великого освобождали приневские берега из многолетнего шведского плена, закладывали по его велению город-крепость, а затем надежно обосновались в новой столице.
О существовании в нашем городе гвардейских полков сегодня напоминают названия петербургских площадей, улиц и переулков, мостов, величественных полковых храмов, казарм и гвардейских манежей. Одним из наиболее героических и выдающихся гвардейских полков, расквартированных в Северной столице, считался знаменитый лейб-гвардии Конный полк, оставивший о себе в истории города добрую память.
Этот гвардейский полк являлся не только активной частью российской армии, но и своеобразной школой прекрасных офицерских кадров для нее. Официальной датой основания лейб-гвардии Конного полка считается 7 марта 1721 года, когда указом Петра I из лейб-шквадрона князя А. Д. Меншикова, драгунской роты графа Б. П. Шереметева и драгунской роты Санкт-Петербургской губернии образовали сводный Кроншлотский драгунский полк, который через год уже назывался лейб-региментом, и в него велено было направлять на службу исключительно образованных и состоятельных дворян. С этого времени полк стал готовить офицеров и унтер-офицеров для всех драгунских воинских полков русской армии.
31 декабря 1730 года последовал высочайший указ императрицы Анны Иоанновны с распоряжением об организации двух ближайших к царице новых гвардейских полков – Измайловского и Конного. Считалось, что Анна Иоанновна тогда не очень-то доверяла гвардейцам своего дядюшки Петра I – преображенцам и семеновцам. В своем указе императрица приказывала: «Бывший лейб-регимент назвать Конная гвардия, а в ранг быть противу гвардии, а быть в полку унтер-офицеров и рядовых тысячу человек». Себе Анна Иоанновна присвоила звание полковника этого гвардейского соединения, а подполковником императрица назначила «генерала, кавалера обер-шталмейстера и от Кавалергардии капитан-поручика Ягужинского». Замечу, что по после этого указа лейб-гвардии Конной полк становится одним из наиболее значимых элитных полков российских монархов. Его полковниками в XVIII столетии и шефами в XIX являлись все российские коронованные особы, кроме императора Александра I. Император Николай I высказывал лейб-гвардии Конному полку особое внимание и часто посещал его расположение. Он искренне любил эту одну из лучших петербургских воинских частей, являлся шефом полка в чине полковника и часто называл его не иначе, как «моя старуха Конная гвардия». О его славном прошлом в истории государства Российского безмолвно, но весьма выразительно по сие время напоминает застывший в бронзе монумент Николая I в парадной форме полковника Конногвардейского полка на Исаакиевской площади Санкт-Петербурга.
Особая доброжелательность российского монарха к лейб-гвардии Конному полку объясняется прежде всего тем, что в самый критический момент жизни Николая Павловича, в день восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, это военное гвардейское соединение в полном составе находилось среди правительственных войск и активно участвовало в подавлении государственного переворота. В ходе ликвидации мятежа одним из первых во главе первого эскадрона конногвардейцев на площадь прибыл юнкер этого полка Александр Аркадьевич Суворов – внук великого русского полководца Александра Васильевича Суворова.
Вокруг каре восставших начали сосредотачиваться правительственные войска. «Первые, кого мы увидели, были конногвардейцы, которые справа по три тихо приближались, держась близко к Адмиралтейскому бульвару, и, повернув направо, выстроились тылом к Адмиралтейству и правым флангом к Неве», – писал позже декабрист Михаил Александрович Бестужев.
После подавления мятежа император Николай I заказал живописцу, баталисту Василию Федоровичу Тиму, издателю «Русского художественного листка» картину «Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади», где на переднем плане изображены конногвардейцы, и подарил ее на память офицерам лейб-гвардии Конного полка. Сейчас это историческое полотно находится в картинной галерее Эрмитажа.
В связи с этим уместно было бы напомнить, что во время восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года Кавалергардский гвардейский полк также находился среди правительственных войск и участвовал в подавлении мятежа. Однако по делу декабристов следственная комиссия отметила 28 человек – активных руководителей и участников антиправительственного заговора, в разный период служивших в этом элитном гвардейском соединении, поэтому Николай I на всю свою жизнь сохранил к кавалергардам недоверие и глубокую неприязнь.
В полку в обязательном порядке служили многие великие князья дома Романовых, а при Екатерине II подполковником этого элитного воинского подразделения являлся выдающийся генерал-фельдмаршал П. А. Румянцев. В разные периоды в лейб-гвардии Конном полку также служили легендарные российские военачальники и государственные деятели: будущий генерал-фельдмаршал Г. А. Потемкин, поэт-декабрист А. И. Одоевский, внук генералиссимуса А. В. Суворова – генерал-губернатор А. А. Суворов, отчим детей А. С. Пушкина – командир полка П. А. Ланской, а также дети поэта Александр и Григорий, «русский Монте-Кристо» Александр Вонлярлярский, меценат Э. Д. Нарышкин, главком Белой армии П. Н. Врангель и многие другие.
Форма лейб-гвардии Конного полка вначале мало отличалась от других гвардейских соединений. Правда, конногвардейцы носили кафтаны василькового цвета и дополняющие обмундирование сапоги – ботфорты и перчатки краги.
После указа императрицы Анны Иоанновны лейб-гвардии Конный полк, впрочем, так же как и другие столичные гвардейские подразделения, испытывал немалые неудобства в квартировании. Сформированный в Москве Конногвардейский полк вскоре перевели в Ригу, а при императрице была оставлена рота из 80 человек, ставшая на время возвращения императрицы в Санкт-Петербург (8 января 1730 г.) ее конногвардейским конвоем. В сентябре того же года в Петербург из Риги вернулась основная часть лейб-гвардии Конного полка под командованием секунд-майора Карла Бирона (брата фаворита императрицы Анны Иоанновны).
Императрица тогда повелела передать полку казармы Кирасирского Миниховского полка, расположенные в районе
