Шрифт:
Закладка:
Наша команда тоже без дела не сидела. Вместе с войными вожами мы разбрелись по окрестностям, отыскивая площадки для полковых лагерей и места для будущих крепостей. Делом это оказалось не простым, и, если бы не помощь местных ведунов и артельщиков, то вряд ли бы мы быстро управились.
К началу сентября можно было с полной уверенностью сказать, что предварительная подготовка закончена и осталось лишь дождаться окончания уборочной, когда освободятся рабочие руки. Не секрет, что до сих пор всю зиму огнищане мучительно бездельничали, лёжа на боку в своих землянках и считая дни до весны, теперь же пахари сидеть по домам точно не будут.
В последний августовский день ко мне подошёл ведун Даян:
– Поздорову воевода, дозволь слово сказать.
– Ну, что ты, Даян, как неродной, обращайся по-простому.
– Невмочно по-простому, коль у тебя на груди знамено богов. А сказать я хотел, что бытуете и ты, и твои полковники, яко брошенные кони, ни стойла, ни хлева, ни пастбища.
– И к чему твои слова, уважаемый Даян?
– А к тому, что жильё вам надобно ставить.
– Самим что ли строить?
– Зачем, самим. В Бусовом граде найдутся умельцы.
– А знаешь, Даян, пожалуй, ты прав. Надоело мотаться по чужим углам, да в воинском доме торчать. И как это лучше устроить?
– Просто. Выбрать место, найти артель, уговориться да щеляг отсыпать.
– Послушай, Даян, помоги мне в этом деле. Мудрость твоя известна, и худо ты не сделаешь. А в том доме и тебе будет место, и всем друзьям моим. Согласен?
– Добро. Помогу. А строить надо в ближней роще, что на холме в двух поприщах от Горы над речкою малой. Там и лагерь полковой неподалёку.
– Благо дарю, Даян, – я прикинул, и расстояние в полтора километра до Горы меня вполне устроило, – великую заботу ты снял с меня. И прими злата для этого дела.
– Жилище то како себе мыслишь?
– Формой в полкруга, открытое на полдень. Высокая основа-подклеть на камне. Там амбары и погреба. Стены из брёвен в один поверх. Полы и потолки тёсаные. Окна со ставнями на полдень, рамы двойные. Горниц со светёлками пусть будет восемь с печами и жаровнями для обогрева в каждой. В серёдке большой общий терем для схода с большим очагом и крыльцом во двор. Входы в горницы с общего крытого хода-гульбища. А на задах всё, что положено из пристроек, сам знаешь, – и я выложил на его ладонь двадцать золотых номисм.
– Знаю, видел схожее жильё у словен. Ко дню Макоши будет нам всем новый домина.
Вовремя Даян заговорил о доме. Впереди зима, и не думаю, что в этих краях будет тепло. Кстати, поскольку местные помимо коров предпочитают разводить овец и птицу неплохо бы научить их валенки валять. Видел я, как делается это, подскажу. А местные, коли войлок изготавливают, так и валенки сообразят, как свалять. А заодно пусть пером подушки и перины набивают, они не в пример мягче и теплее, чем сено и солома.
В один из дней в Бусовом граде меня отыскала ведьма Есмена:
– Поздорову тебе, воевода Бор.
– И тебе не хворать.
– Всё бегаешь, торопишься? Кого ни спрошу, ответствуют: только что был да ушёл.
– Дел без счёта, Есмена. Спросить, что хотела?
– Скажи, нам исцелять увечных воев надобно, али станем бросать их на волю богов?
– Странные речи ведёшь. Мы ж о том толковали не раз. Надобно и дюже надобно.
– А я так вижу, что нет.
– Говори, что не так.
– Сколь воев собрать мыслишь в полковых острогах?
– Десять полков по пять тысяч душ.
– Ага! А где лечить их прикажешь? Где средства хранить? Где увечных содержать, выхаживать и кормить? Где лекарям и целителям бытовать?
– А и права ты, Есмена. Понял я. При каждом полковом остроге будем ставить лекарские дома с пристройками. Осенью и зимой строить почнём, а что и как обговори с Даяном, он в этом дока. И вот что ещё. Люда соберётся много и разного, беда будет, коль брюхом умаются. Надо заране поболе щёлоку и ацета запасти, следить, абы вои руки мыли пред приёмом питщи, а воду пили вскипевшую, сырую воду пить строго немочно. Строго!
Ведьма ушла, а я присел на траву рядом с Бродягой. Подставил последнему августовскому солнышку лицо и спросил сам себя: когда же вся эта хрень закончится? А потом сам себе и ответил: по сути, она ещё толком и не начиналась.
В первый день сентября Марк привёз с Припяти третью посылку профессора Артемьева. Пока мы нуждались только в деньгах и соли, вот их Марк и привёз. Однако не успели мы сосчитать золотишко и серебришко, как они немедленно начали таять. Толком ещё ничего не построено, а денег ушла прорва. Приходилось надеяться только на ингульские прииски, с которых вот-вот должен подойти в Бусов град первый золотой караван.
Как известно денег не хватало всегда, везде и во все времена, а посему мы не долго ломали голову и решили чеканить свою антскую монету с головой быка и буквами «АНТ» на аверсе, снопом жита и надписью «МЕЖАМИР» на реверсе. За весовой стандарт приняли византийскую номисму. Идея всем страшно понравилась, а штамп и чекан взялся вырезать рукодельный Серш, который неплохо рисовал и когда-то увлекался резьбой и гравировкой.
Так начался сентябрь, а вместе с ним пришла и непогода. Прямо скажу, неделю непрерывных дождей в полуземлянке выдержит не каждый без телевизора, интернета, книг, телефона, кофе, пива и, главное, без света. Дела, конечно, нашлись, но настроение трепыхалось на уровне земляного пола. В сырости и нудном ожидании прошла неделя, и вот сильный ветер угнал циклон на восток, и опять установилась тёплая сухая погода. Вместе с первыми ясными деньками на поля высыпали огнищане, добрать то, что не успели в августе. От темна до темна они закладывали в закрома дары земли и заготавливали разносолы. Не иначе светлые боги обернули свои лики к Антании, одарив в ту осень небывало богатым урожаем.
По всей стране даже по ночам громыхали кузни, не давая остыть булату, тревожа огнищан звоном и грохотом, слышимым на многие поприща окрест. Гончары тоже не ленились, стараясь до морозов наделать поболее посуды, а по моим задумкам и рисункам начали обжигать черепицу. Пастухи выгоняли стада на последнюю зелёную травку. Старики спешили побольше надрать лыка, бересты и нарезать лозы,
