континентальных держав, на радость тем же англичанам и американцам, я бы не желал. Пусть у наших империй имеется целый вал нерешенных проблем, многие десятилетия мы являлись добрыми соседями. И рушить все это одним махом из-за какого-то острова находящегося в неведомых далях, лично мне было бы обидно. А тебе, дядя? — император предпринял попытку загнать своего собеседника в угол. Все же действия немцев как нельзя лучше подходили под описанные им действия.

— Империя может существовать ровно до того момента, пока имеет возможность расширяться, — не принял высказанного обвинения Вильгельм II, одновременно постаравшись оправдать решения своих дипломатов, которые он полностью одобрил.

— Или пока ей позволяют существовать остальные империи. — Николай Александрович вновь перевел свой взгляд в сторону расположения английского флота. — Полагаю, пример Священной Римской империи будет наиболее показателен в плане доказательства моих слов. Ведь именно она, подтачиваемая из века в век, окончательно прекратила свое существование в результате одной большой общеевропейской войны, что с некоторыми перерывами длилась свыше полутора десятков лет, — привел он весьма показательный и болезненный для главы Германской империи пример. — И, насколько я могу судить, определенные силы ныне предпринимают изрядные усилия, дабы развязать конфликт между нашими странами, чтобы спасти от окончательного уничтожения своего ставленника. А ты, дядя, в этом им всячески потворствуешь. Неужели сиюминутная выгода для тебя оказалась куда важнее выстраиваемых многие годы отношений?

— Означают ли твои слова, что нам никак не выйдет избежать определенного рода конфронтации? — внутренне скривившись от настроя своего собеседника, уточнил Вильгельм II. Все же, направляясь, в составе небольшой части своего флота в гости к русскому императору, он, опираясь на факт непростого международного положения России, полагал возможным как закрыть вопрос принадлежности Формозы, так и склонить русских к согласованию нового, куда более выгодного Германии, торгового договора в обмен на политическую и экономическую поддержку. А может, чем черт не шутит, даже склонить того к союзу против англичан, учитывая нынешние действия последних. Потому слова племянника о конфронтации, к которой уже почти подошли их империи, оказались хоть и ожидаемыми, но все равно неприятными и несвоевременными, ведь сама Германия в полной мере еще не была готова к развязыванию войны с союзом России и Франции. Ведь последняя, хоть и отсиживалась ныне в стороне, не смотря на все союзнические обязательства, в случае начала войны России с Германией, непременно вмешалась бы всеми имеющимися силами.

— Если все будет идти в том же ключе, что мы имеем неудовольствие наблюдать ныне — она неизбежна. И ты сам должен был прекрасно понимать данный факт, забирая то, что по праву уже очень скоро должно было стать моим. Ведь точно так же как и ты, я, как правитель великой империи, не имею права показывать слабость. Иначе очень скоро все подряд вместо того, чтобы испрашивать у меня что-либо, начнут требовать, а то и брать без спроса. Допустить подобное — значит признать себя несостоятельным, что смерти подобно. Потому, дядя, либо мы в ближайший месяц, пока Япония не будет окончательно разгромлена, нащупаем удобоваримый путь решения вопроса принадлежности Формозы, либо столкновение наших армий и флотов окажется неизбежным. На радость всем англосаксам.

— Так может, стоит заранее раздавить этих самых англичан, пока не стало слишком поздно? И уже из числа полученных трофеев произвести удовлетворяющий всех расчет за Формозу. — Не готовый к развязыванию войны с Россией, что так и не сняла со своей западной границы ни одного полка для ведения боевых действий на Дальнем Востоке, Вильгельм II попросту не смог не предпринять попытку забросить удочку на предмет союза двух сильнейших континентальных держав. Тем более что тот, против кого предлагалась дружба, нынче самым наглым образом топтался по мозолям Российской империи. — Пусть у англичан и большой флот, совместными усилиями мы сможем его одолеть, после того как вы приведете свои корабли в норму и пополните боекомплект.

— Ты знаешь, дядя, в одном я с тобой точно соглашусь. Империя может существовать ровно до того момента, пока имеет возможность расширяться. Но также я считаю потребным напомнить тебе об истории древних римлян. Ведь они в точности следовали озвученному тобой постулату. И поплатились за это, откусив много больше, чем имели силы переварить. Я, — выделив интонацией данное слово, Николай Александрович показал свое личное отношение к данному вопросу, — сыт. Слава моим великим предкам, своими деяниями они смогли прирастить империю столь обширными территориями, развивать и обживать которые будут еще лет двести, если не больше. Потому новые завоевания, мне абсолютно не интересны. Но сколь бы велики ни были мои предшественники на российском престоле, все они, зачастую, совершали одну и ту же ошибку — ввязывались в чужие распри, обрекая сотни тысяч русских солдат и моряков на смерть ради чужих интересов. Слишком часто Россия делала это. И каждый раз оставалась в дураках. Я не желаю повторять их ошибок. Но и спасать англичан не намерен, если ты ограничишься ведением боевых действий только на море и в колониях. — По давно уже произведенным расчетам, подобное противостояние могло занять экономику двух европейских хищников на добрые полтора десятка лет. Чего только стоило потребное, взрывное, усиление флота для немцев и развертывание десятков новых армейских полков для англичан. Все это требовало многих лет напряженного труда и сотен миллионов золотых рублей, которые еще требовалось откуда-то достать. Потому любая война Германии с Англией, боевые действия которой не затрагивали бы земли Европы, были на руку всем, кроме англичан, что уже давно отвыкли обходиться исключительно собственными силами. Чего только стоило их противостояние бурам! — И потому, даже если французы, которые уже заключили или в ближайшее время заключат «тайный» — на этом слове Николай Александрович усмехнулся, давая своему собеседнику понять, насколько тайным для него является эта новость, — оборонительный союз с англичанами, попрут на Германию всей своей армией, твои генералы ограничатся исключительно оборонительными боями и ни при каких обстоятельствах не станут заходить за границы Эльзаса и Лотарингии. Только при соблюдении Германией этих условий, ты можешь рассчитывать на мой нейтралитет и даже пополнение германского флота русскими кораблями.

— То есть, русский флот присоединится к моим силам? — внутренне кривившийся в течение всего монолога русского монарха, Вильгельм II аж подался вперед, услышав в словах собеседника готовность к совместным действиям. Ведь, независимо от того, что сейчас говорил племянник, впоследствии русских всегда можно было втянуть в куда более серьезные столкновения. Главное — сделать первый шаг.

— Нет. Как уже было сказано ранее, я не стану посылать своих людей на гибель, — не оправдал надежды кайзера Николай II. — Но, чтобы