военных раритетных вещей, ведь рядом с гостиницей находилась знаменитая дорога жизни, по которой в Питер доставляли питание во времена Блокады. Так что и сам музей военный тоже стоял рядом. Обычно заселение было с утра, а выезд после четырёх, так что в такие часы мы могли просто посидеть и болтать. А мама с Софой перекидываться колкостями. Они и во времена моей школы несильно ладили, в отличие от отцов, которые были очень дружны. И часто именно с Иваном Сергеевичем мы ездили кататься на катере или надувной лодке.

— Иван Сергеевич! – послышался мужской голос, и Милена встрепенулась, словно курица на звук рассыпчатого зерна. Судя по закрытому ладонью рту Софы, она подумала о том же. – Ну что, пожертвуете бедному, несчастному лодку?

Судя по всему, у мужчины не было денег на свою, а значит в личном списке Милены он стоял в самом низу, как бы при этом не выглядел. Все-таки она неисправима, чтобы с ней не случалось, она себе не изменяет.

— Игнат! Здорово! Ты, когда приехал? – вышел из-за стола Иван и скрылся за дверью, куда то и дело поглядывала Милена, даже немного хмурилась. А я подумала, что у Камиля есть друг Игнат. Редкое имя. Но тот -владелец клуба в Питере, и вряд ли просил бы лодку покататься. Такие люди обычно имеют все свое. Да и ездят не по Ладоге, а как минимум по Финскому заливу.

Но мысли о Камиле, пусть и проскользнувшие в сознание мимоходом, вынуждают напрячься и поникнуть. Я только надеюсь, что однажды смогу вспоминать о нем со светлой грустью, а не мучаясь от извечного неутоленного желания и боли. Надеюсь, дыра, что образовалась в груди, рано или поздно зарастёт, затянется, а дыхание при воспоминании о нем перестанет учащаться так резко.

— Тихон! – заглядывает в столовую Иван Сергеевич. – На лодке то поедешь?

— Да! – тут же соскочил он и побежал, но я его остановила.

— Погоди, ковбой. В трусах поплывешь?

— Ой, — засмеялся он и сделал такую забавную мордочку, что тоска о несбыточном сразу отошла на второй план. – «Надо шоты, фуболку, чтобы не обгоеть, и панаму»!

— Умница моя. Пойдем, одену тебя.

Я встаю из-за стола и выхожу в узкий коридор, где Иван Сергеевич ведет беседу с двумя рослыми мужчинами и девушкой. Милена поди слюнями изошла, потому что выглядят они более, чем презентабельно. Оба русские, темноволосые, с весьма привлекательными торсами. Мне даже подумалось, что Камиль смотрелся бы рядом с ними очень органично. Тот, что погубастее, держал за руку тоненькую блондинку, которая тепло улыбнулась Тихону, затем мне.

Я ответила тем же и повела Тихона переодеваться в нашу комнату.

— Мамуль, ты поедешь?

— Ой, малыш. Давай завтра. Вас там уже такая компания.

— Тогда я привезу тебе белую кушинку! — торжественно заявил он, и мне становится так легко на душе от его позитива.

— Ку-в-шинку, - учу я.

— Ку-щинку, - весело повторяет он.

— Ну почти, — целую я его в щеку, нахлобучивая панаму, а затем намазываю щечки кремом от солнца. Пока его не будет, возьму халтурку и поработаю. Не сидеть же на шее Софы. – Ну все, теперь можешь бежать.

Он тут же махнул мне рукой, взял свой любимый круг для плавания и помчался вниз, а я взглянула в окно и смотрела, как он взял за руку Иван Сергеевича, и они вместе спускаются к небольшому пирсу, где стоят лодки. В компании оказался еще один парень. Судя по всему, тоже высокий. Его почти заставили сесть в надувною большую лодку, затем туда прыгнул Тихон, уселся на самой корме, там, где было безопасно. И только тогда погрузились остальные, а Иван Сергеевич завел мотор.

Я провожаю лодку взглядом, невольно зацепившись за недовольного мужчину. Странный он. Вроде в компании друзей, а ведет себя как придурок, даже ни на кого не смотря и надев на глаза черную кепку. И ладно это. Но в такую жару находится в спортивке с длинными руками самоубийство.

Но может у него что-то случилось? У всех у нас постоянно что-то случается. Может Софа права, и мы вообще не имеем выбора, за нас его делает судьба?

Глава 54. Кот

«Улыбнись, это всех раздражает», – наверное, эта фраза подходит как нельзя лучше к тому, что происходит со мной. Мало того, что они все меня затащили в какую-то глушь, так теперь мы плывем в лодке, что стояла возле богом забытой гостиницы. Ни лоска. Ни шарма. А крышу бы и вовсе сменить пора, иначе скоро в буклет об этом месте можно будет писать про ночные дождевые ванны. Нет, не то, чтобы я охуевшая морда и привык к зарубежным поездкам, но серьезно, кому нужно приезжать в эту глухомань. Я даже в туры никогда не ставлю Ленинградскую область. На что здесь смотреть?

— На что здесь смотреть? — повторяю свой вопрос, который не дает покоя все то время, пока мы плывём по узкому каналу, который разделяет деревню Кобона на две части.

«— Я могу тебе дать зеркало», — замечает Алена. – Будешь смотреть на свою недовольную рожу, пока мы любуемся природой.

Остальные прыснули со смеху, а пацан в панаме даже не обернулся. Просто смотрел вперед, пытаясь достать рукой волны, что поднимались от воздушной подушки, на которой лодка и рассекала воду. Если честно, я бы на месте родных побеспокоился. Больно сильно тот наклоняется, словно вот-вот нырнет…

— Деда Ваня, а кувшинки! Я обещал маме кувшинки.

— Не боись, на обратном пути нарвешь.

Пацан словно ощутил мой взгляд на своем затылке и обернулся. Он уже поболтал со всеми понемногу, кроме меня. Я в общем-то и со Львом не особо контакт нашел. Зато ему очень нравится, когда Никитос со мной дерется. Будущий садист. Весь в деда.

И мне бы сразу отвернуться, продолжать смотреть на ничем непримечательный пейзаж, но глаза парня кажутся знакомыми. Понятно, что черных глаз не бывает, скорее всего они темно-карие или синие, но это ощущение полной глубины, словно смотришь в колодец, кажется очень знакомым. Не торчи из-под панамы светлые волосы, я бы даже сказал…

— Тихон, сядь ровно, — наставлял дед, и я резко отвернулся. Глупость, конечно. Конечно, Тихон-довольно редкое имя, но подумать о том, чтобы сын Лиды оказался здесь… Глупость несусветная. Таких совпадений не бывает. И развивать