В общем, Медведева никто не воспринимал всерьёз. Он казался безобидным и нелепым. К нему намертво прилипли эпитет «жалкий» и прозвище «Димон». Его пресс-секретарь совершенно серьёзно требовала в интервью, чтобы в интернете Медведева Димоном не называли, настаивая, что её начальник — серьёзный и крутой.

Поэтому наше расследование мы из принципа назвали «Он вам не Димон». Медведев оказался вовсе не смешным чудаком, а настоящим коррупционером, и очень впечатляющего масштаба: он использовал сеть благотворительных фондов, чтобы получать через них деньги от олигархов и записывать на них свои роскошные дома. Мы тайком съездили к каждому из них, запустили из укрытия дрон, а потом в видео во всех подробностях показали, как на самом деле живёт Медведев. У него нашлось гигантское поместье на Волге, в старинном городе Плёсе. Посреди большого пруда около его особняка был построен небольшой домик для уточки. Не знаю, почему эта деталь так впечатлила наших зрителей, но уточка навсегда стала одним из символов будущих антикоррупционных протестов вообще.

Другим символом стали кроссовки: всю коррупционную схему Медведева мы вычислили благодаря им. В 2014 году группа хакеров взломала почтовый ящик премьер-министра и опубликовала письма. Мы подробно изучили их и выяснили, что Медведев просто обожает кроссовки. Он заказывал их десятками, а доставляли их на адрес управляющего директора одного из «благотворительных» фондов. Так мы смогли доказать его связь с Медведевым, а за этим открытием потянулись все остальные — шале в Красной Поляне, поместье в Курской области, виноградники в Тоскане и в Анапе.

На один из «благотворительных» фондов Медведев записал огромный дом на Рублёвке, в самом дорогом районе Подмосковья, где живут чиновники и олигархи. Дом этот медведевскому фонду подарил олигарх Алишер Усманов. После нашего расследования к обсуждению неожиданно подключился и сам Усманов: он записал чуть ли не самое странное видео, какое мне приходилось видеть в жизни. Оно называлось «Тьфу на тебя, Алексей Навальный». Один из самых богатых людей на планете, сидя на своей знаменитой яхте «Дильбар» за шестьсот миллионов долларов, говорил, что он, в отличие от меня, «живёт в счастье», обзывал меня лузером и неучем.

Сам Медведев на расследование о себе отреагировал не менее странно. Во время посещения мясокомбината «Тамбовский бекон» он дал спонтанную пресс-конференцию, где назвал наше расследование чушью, мутью и компотом, но не объяснил, откуда у него все эти дачи, виноградники и фонды. Зато обвинил меня в том, что я не просто коррупцию расследую, а бессовестно пытаюсь заставить людей избрать меня президентом. Учитывая, что к тому времени я уже почти четыре месяца вёл активную избирательную кампанию, это было не очень шокирующее открытие.

Хоть я и пишу, что реакции на наше видео не последовало, мы получили очень красноречивый ответ — просто немного в другой форме. 26 марта, когда по всей России шли митинги, мои коллеги вели онлайн-трансляцию из нашего офиса. Люди прямо с протестных акций присылали нам фотографии, видео, а мы всё это показывали в прямом эфире.

В разгар трансляции, которую одновременно смотрели сто пятьдесят тысяч человек, в нашем офисе отключили электричество. Потом туда ворвались полицейские с собаками, задержали находившихся там сотрудников, забрали и вынесли всю технику — компьютеры, камеры, свет, микрофоны. Ничего из этого нам, конечно, никогда не вернули: как я уже писал, это была осознанная тактика Кремля, чтобы нас разорить. Тринадцать сотрудников, которые обеспечивали трансляцию, отправились прямиком в спецприёмник.

Наше расследование навсегда уничтожило политическую карьеру бывшего президента Медведева. Но это было не главное наше достижение: расследование про Медведева стало поворотным моментом вообще для всего оппозиционного движения в России. Когда через десять дней после его публикации я записал обращение с призывом выходить на улицы и требовать ответов, многие отнеслись к этому скептически. Считалось, что массовые митинги по всей России невозможны — они бывают только в Москве и Санкт-Петербурге. Но 26 марта акции протеста прошли более чем в ста городах. Это доказывало, что антикоррупционная повестка — главный объединяющий фактор, способный консолидировать в России людей даже с очень разными политическими взглядами. Часть этих митингов была организована нашими штабами, часть — просто волонтёрами на местах. Восемьдесят процентов участников — молодёжь, которая раньше не то что на митингах не бывала, а вообще политикой не интересовалась.

Я очень горжусь этим достижением: мы увлекли политикой целое новое поколение — инициативных, смелых, способных к самоорганизации молодых людей, которые искренне недовольны тем, что происходит в стране, и готовы за свои взгляды выходить на улицы.

Президентская кампания превзошла всё, что мы делали раньше. Сотни людей работали над ней каждый день, а сотни тысяч — поддерживали, помогали, переводили деньги, распространяли расследования и выходили на митинги.

24 декабря 2017 года состоялось моё официальное выдвижение в кандидаты на пост президента. По закону, если ты самовыдвиженец, тебя должна выдвинуть группа избирателей численностью не менее пятисот человек. Путина в Москве выдвигала группа, состоявшая из чиновников, спортсменов и актёров. Моё же выдвижение мы решили провести сразу в двадцати крупнейших городах. Мы прекрасно понимали, что одну встречу нам запросто сорвут, поэтому подстраховались. На выдвижение в каждом городе могли прийти все желающие, но в Москве мы лично приглашали волонтёров, которые уже участвовали в нашей кампании: если бы мы пригласили всех, то просто не успели бы провести процедуру выдвижения за один день.

До последнего было непонятно, где пройдёт выдвижение в Москве — с помещениями, как обычно, были сложности. Сначала владельцы радостно соглашались и говорили, что они меня очень поддерживают, а на следующий день перезванивали: «Ой, извините, что-то у нас не получится». В конце концов мы решили проблему радикально: раз все отказывают нам в помещении, мы возведём его сами. Мы арендовали огромный шатёр, установили его на пляже в парке «Серебряный Бор» и в последний момент разослали волонтёрам приглашения.

Утром, к тому моменту, как я приехал в Серебряный Бор, первые встречи уже прошли на Дальнем Востоке. Забегая вперёд, скажу: нам удалось провести их все — ни одна не сорвалась, несмотря на полицию, которая считала их несогласованными митингами. По всей стране в них приняло участие больше пятнадцати тысяч человек.

Год кампании — поездок, встреч, агитации, — и вот перед тобой полный зал людей, семьсот человек. Юрист ФБК Иван Жданов произносит: «На голосование выносится вопрос о выдвижении Алексея Навального кандидатом на пост президента России. Кто за?» — и все одновременно поднимают руки. Дух захватывает, и тебя переполняет благодарность и чувство ответственности — перед теми, кто работал с тобой всё это