Люди думают, что выступать мне легко. Наверное, я и правда произвожу такое впечатление: громко кричу, размахиваю руками. На самом деле это заблуждение. И даже тот факт, что на региональных митингах я часто повторял одни и те же слова, не делал ситуацию проще.

А вот ответы на вопросы — это совсем другое дело! Пока ты произносишь речь, тебе очень сложно понять реакцию людей, но стоит начаться вопросам, как всё встаёт на свои места. Завязывается диалог, ты сразу понимаешь, какие темы беспокоят жителей региона больше всего. Конечно, я готовился к каждому выступлению, коллеги составляли мне справки о местных проблемах, но только когда у меня с людьми начиналось живое обсуждение, я чувствовал себя по-настоящему свободно.

Люди были разные. Кто-то приходил просто поглазеть — приехал политик из Москвы! Пусть не из телевизора, а из интернета и даже как бы запрещённый, но так даже интереснее. Кто-то приходил задать мне хитрый вопрос. Кто-то приходил, потому что был моим давним сторонником. Иногда приходили местные депутаты «Единой России» — они пытались со мной спорить, выкрикивая что-то из толпы. Как вы помните, этих людей я люблю особенно: я сразу же приглашал их на сцену и начинал дебатировать с ними при всех. Обычно под конец нашего разговора даже самые суровые и недоверчивые местные жители ко мне теплели.

Несмотря на то что митинги проходили по-разному (где-то я сразу чувствовал, что все настроены дружелюбно, где-то приходилось постараться, чтобы расположить публику к себе), я быстро выяснил, что есть несколько тем, которые способны растопить самый толстый лёд. Одна из них — долги, которые Путин прощает другим странам. Обещание, что, став президентом, я прекращу прощать долги, неизменно во всех городах вызывало бурное одобрение. Другая тема (самый главный хит!) начиналась с моего вопроса: «Какая средняя зарплата у вас в регионе?» «Двенадцать тысяч», «пятнадцать тысяч» — отвечали мне чаще всего. «А знаете, — говорил я, — какую среднюю зарплату у вас насчитал Росстат? Сорок пять тысяч. Похоже это на правду?» За этим всегда следовал взрыв хохота, переходивший в разъярённые крики. Не было ни одного города, где официальная зарплата совпала бы с реальной — да что там, хотя бы превысила её меньше чем в два раза.

Несмотря на очень напряжённый график, эти поездки давали огромную отдачу. Люди ценили, что к ним приехал кандидат в президенты, часто выкладывали фотографии со встреч в инстаграм и тем самым расширяли мою аудиторию. Кроме того, мне были нужны голоса старшего поколения. Как до них достучаться без телевизора? Только встретиться лично.

Я ездил — а за мной ездила группа отравителей. Но если они скрывались, то были у нас и гораздо более заметные преследователи.

В Кремле быстро поняли, что даже без денег и доступа в СМИ мы ведём успешную кампанию, и перешли к наступлению. В каждом городе разворачивался стандартный сценарий: нанятые администрацией президента люди закидывали меня яйцами прямо в аэропорту. Потом часто и на митинге. Соскребать скорлупу с куртки было не очень приятно; через пару поездок я начал брать с собой дополнительный комплект одежды. Но это были мелочи. В Волгограде на штаб во время моей встречи с волонтёрами напали человек тридцать казаков и местных бандитов. Они попытались вытащить меня из помещения штаба — в буквальном смысле. Мои сторонники тащили меня за руки внутрь, казаки за ноги — наружу, а я думал: ведь так в древности людей казнили — привязывали к двум лошадям и пускали их в разные стороны. Эти ощущения трудно забыть.

Местная полиция тоже старалась: наши микроавтобусы регулярно останавливали на дорогах гаишники под предлогом «антитеррористической операции», и мы, уставшие, голодные и злые, были вынуждены сидеть часами, пока они проверяли наши паспорта. Другой распространённой тактикой борьбы с моими встречами было объявление, что здание заминировано. Мы тратили много усилий, чтобы найти подходящее помещение, а в последний момент к нам приходила полиция и требовала от всех разойтись — якобы они ищут бомбу. Ещё угрожали собственникам, и те отказывались сдавать нам помещения. Так моими трибунами для выступлений оказались такие экзотические места, как детская горка, лавочка и огромный сугроб.

Например, в Барнауле нас не пустили в заранее снятое помещение — арендодатель испугался большого скопления людей. Мы стояли на улице: я, моя растерянная команда и сотня волонтёров. Отменять встречу я не собирался. Было 20 марта, в Барнауле ещё лежал снег — проезжую часть расчистили, а на обочинах остались огромные сугробы. На один такой сугроб я и залез и оттуда провёл встречу с волонтёрами.

Впрочем, стоит упомянуть, что выступал я там не просто так, а с ярко-зелёным лицом. Перед встречей ко мне подбежал какой-то человек — как будто сторонник — и, когда я радостно протянул ему руку, плеснул мне чем-то в лицо. Глаза так жгло, что в первую секунду я подумал: «Кислота». Но это оказалась просто зелёнка. За исключением того, что лицом я напоминал что-то среднее между Фантомасом и Шреком, ничего страшного не произошло, и я очень развлёк всех, выступая в таком виде. После Барнаула я сразу поехал в Бийск — соседний город, где у меня была запланирована вторая встреча за день. Селфи со мной в этих двух городах были самыми модными.

Зелёнка смылась только через три дня.

В ход шли и другие методы. Например, в один прекрасный день к нам в московский штаб завалилась группа странных девиц. Мне, впрочем, повезло — меня там не было. Представьте: сидят люди, работают, всё спокойно, и вдруг с улицы врывается несколько женщин, одетых в латексные трусы, эротические костюмы полицейских, с дубинками, плётками и наручниками. Они нагло себя ведут, пристают к обалдевшим сотрудникам и снимают всё на камеру. И вот что с ними делать? Звонить в настоящую полицию странно, да и не поможет. Мои коллеги их как-то вежливо вывели. Конечно, потом видео, которое девушки снимали, появилось во всех прокремлёвских СМИ.

Мне очень любопытно было узнать, кто конкретно их подослал. Я попросил главу нашего отдела расследований, Марию Певчих, разобраться, что это за девушки и откуда они взялись. Найти их соцсети оказалось проще простого. Главарём их эротической банды была девушка из Беларуси по прозвищу Настя Рыбка. В Москве она занималась эскортом, а параллельно имела дело с кремлёвскими политтехнологами. В своём инстаграме, помимо обнажённых снимков, Настя выкладывала рассказы о том, как она соблазнила олигарха. И совместные фотографии с абсолютно реальным олигархом тоже выкладывала, причём в таком количестве, что было ясно: о подделке речи нет. Олигархом был Олег Дерипаска. Его личная жизнь