Шрифт:
Закладка:
Наполеон не мог послать им помощь, пока Британия властвовала в Средиземноморье. Но он должен был что-то сделать с тем фактом, что семидесятиоднолетний генерал барон фон Мелас повел 100 000 лучших солдат Австрии победоносным маршем через Северную Италию к Милану. Наполеон послал Массену, чтобы остановить его; Массена потерпел поражение и нашел убежище для своих войск в цитадели Генуи. Мелас оставил там силы для осады, выделил дополнительные отряды для охраны альпийских перевалов от нападений со стороны Франции и двинулся вдоль Итальянской Ривьеры, пока его авангард не достиг Ниццы (апрель 1800 года). Все было перевернуто против Наполеона: город, с которого он начал свое завоевание Ломбардии в 1796 году, теперь находился в руках побежденной им нации, в то время как большая часть его знаменитой Итальянской армии, разделенная с излишним оптимизмом, беспомощно и отчаянно теряла силы в Египте. Это был самый прямой вызов, который Наполеон еще не получал.
Он отбросил администрацию и снова стал главнокомандующим, собирая деньги, войска, материалы и боевой дух, организуя снабжение, изучая карты, рассылая директивы своим генералам. Моро — самому откровенному из своих боевых противников — он доверил Рейнскую армию с безжалостными инструкциями: пересечь Рейн, пробить путь через австрийские дивизии под командованием маршала Круга; затем отправить 25 000 своих людей через Сен-Готтардский перевал в Италию, чтобы подкрепить резервную армию, которую Наполеон обещал ждать под Миланом. Моро героически выполнил большую часть этой задачи, но чувствовал, возможно, справедливо, что в своем опасном положении он мог выделить своему шефу только пятнадцать тысяч человек.
Из всех кампаний величайшего полководца истории эта, 1800 года, была самой тонко спланированной и самой плохо выполненной. Под его непосредственным командованием было всего сорок тысяч человек, в основном новобранцев, не закаленных войной. Разместившись под Дижоном, они могли бы двинуться на юг через Приморские Альпы к Ницце для лобовой атаки на Меласа; но их было слишком мало и они были сырыми; и даже если бы Мелас был разбит в таком бою, у него была бы защищенная линия отступления через Северную Италию к хорошо укрепленной Мантуе. Вместо этого Наполеон предложил провести свои войска и их снаряжение через перевал Сен-Бернар в Ломбардию, объединиться с людьми, ожидаемыми от Моро, перерезать коммуникации Меласа, преодолеть австрийские отряды, охраняющие эту линию, и застать армию старого героя в беспорядке, когда она будет спешить назад от Ривьеры и Генуи к Милану. Затем он уничтожит ее или будет уничтожен; лучше всего, если он окружит ее, предотвратит отступление и заставит ее генерала — при соблюдении всех правил вежливости — сдать всю Северную Италию. Цизальпинская республика, гордость первых кампаний Наполеона, будет возвращена в лоно Франции.
Однажды (17 марта 1800 года) Наполеон велел Буррьену разложить на полу большую карту Италии. «Он лег на нее и попросил меня сделать то же самое. В определенные точки он вставлял булавки с красными головками, в другие — с черными. Переставив булавки в различных комбинациях, он спросил своего секретаря: «Как вы думаете, где я смогу победить Меласа?…Здесь, на равнинах [реки] Скривия», — и он указал на Сан-Джулиано.37 Он понимал, что ставит все свои военные и политические победы на одну битву; но гордость поддерживала его. «Четыре года назад, — напомнил он Буррьенну, — не я ли со слабой армией гнал перед собой полчища сардинцев и австрийцев и бороздил просторы Италии? Мы сделаем это снова. Солнце, которое сейчас светит нам, — то же самое, что светило при Арколе и Лоди. Я полагаюсь на Массену. Надеюсь, он продержится в Генуе. Но если голод заставит его сдаться, я снова займу Геную и равнины Скривии. С каким удовольствием я вернусь в мою дорогую Францию, ma belle France!»38
К предусмотрительности он добавил подготовку и не пренебрегал вниманием к мелочам. Он спланировал маршрут и средства передвижения: Дижон — Женева; на лодке по озеру до Вильнева; на лошади, муле, карете, шарабане или пешком до Мартиньи; оттуда до Сен-Пьера у основания перевала; затем через гору по тридцати милям дороги шириной иногда всего три фута, часто вдоль обрывов, обычно покрытых снегом, и подверженных в любой момент лавинам из снега, земли или камней; затем в долину д'Аоста. На каждом этапе этого маршрута Наполеон позаботился о том, чтобы людей ждали продовольствие, одежда и транспорт; в нескольких пунктах должны были быть предоставлены плотники, шорники и другие рабочие для ремонта; дважды в пути каждый солдат был осмотрен, чтобы убедиться, что он должным образом экипирован. Монахам, которые жили в богадельне на вершине, он послал деньги на хлеб, сыр и вино, чтобы они могли подкрепить силы солдат. Несмотря на все эти приготовления, часто возникала нехватка, но молодые новобранцы, похоже, переносили ее с терпением, вдохновленные молчаливым мужеством ветеранов.
Наполеон покинул Париж 6 мая 1800 года. Он едва успел исчезнуть, как роялисты, якобинцы и бонапартисты начали подбирать ему замену на случай, если он не вернется с триумфом. Сьез и другие обсуждали квалификацию Карно, Лафайета и Моро в качестве нового первого консула; братья Наполеона — Жозеф и Люсьен — предлагали себя в качестве явных наследников престола. Жорж Кадудаль вернулся из Англии (3 июня), чтобы поднять восстание среди шуанов.
Собственно встреча с перевалом Сен-Бернар началась 14 мая. «Мы все двинулись по козьим тропам, люди и лошади, один за другим», — вспоминал Буррьенн. «Артиллерия была разобрана, а пушки, помещенные в выдолбленные стволы деревьев, были запряжены канатами….. Когда мы достигли вершины… мы сели на снег и скатились вниз».39 Кавалеристы разошлись по домам, так как неопытные лошади могли унести человека или зверя на смерть. Каждый день очередная дивизия завершала переход; к 20 мая транзит был завершен, и Резервная армия оказалась в безопасности в Италии.
Наполеон оставался в Мартиньи — приятном месте на полпути
