есть Эления — сколько же девушек у Александрина? След в след я прошла за служанкой мимо охранников, мы миновали полукруглую прихожую, завешанную бордовой драпировкой и, отодвинув тяжелую портьеру, оказались в большом зале-двойнике того, что я видела на первом этаже. Тут были обустроены апартаменты наложниц. Я думала, каждой было выделено по комнате, но ошиблась. Зал был разделен на несколько зон полупрозрачными тканями, за которыми виднелись кровати с балдахинами, объемные сундуки, туалетные столики и стулья с высокой спинкой. Границы каждой «комнатки» помимо ткани, свисающей с потолка, определяли еще и кадки с яркими цветами и какими-то неизвестными мне растениями. По центру зала стояло две софы с подушечками, несколько кресел, застеленных шкурами животных и круглый низкий стол. В стене был оборудован огромный камин. Сейчас в нем потрескивала пара полешек, отбрасывая свет на компанию из пяти женщин, сидящих за столом. У каждой из них в руках было рукоделие, пяльца или спицы с клубком ниток. Прошка с подносом остановилась около белокурой девицы в зеленом платье и, поставив на стол чашечку, принялась наливать в нее чай.

Обилие драпировки и полумрак комнаты были мне на руку. Шагнув в темный уголок, я стала наблюдать за девушками. Рыжая молодая женщина с капризным лицом — это у нас Стешка, или Стефания, как там ее по полному зовут? Блондинка, которой принесли чай — Эления. А остальные кто?

— Ай, — внезапно вскрикнула одна из наложниц с пяльцами, темноволосая и чернобровая, с восточными чертами лица, и поднесла палец ко рту.

— Опять укололась, Зухра? — ехидно поинтересовалась статная красотка с длинной русой косой. — Смотри, не запачкай вышивку кровью, повелитель не любит неумех.

Но Зухра только фыркнула на это:

— Когда ничем другим повелителя привлечь не можешь, Татиана, сгодится и рукоделие, а меня господин за другое любит. За ласковые руки, да огонь страсти!

— Ну да, ну да, — сделав глоточек чая, Эления насмешливо посмотрела на Зухру. — Наверное, из-за твоих ласковых рук, повелитель последнее время только Ангелину да меня к себе приглашает. Стало быть, чернявые ему не по вкусу.

Так, значит вторая блондинка у нас Ангелина.

— Изысканное вино не подают каждый день, — молвила Зухра, а я даже покивала уважительно. Вот к какому уровню самоуверенности надо стремиться!

— Много болтаешь, Зухарка! — взяла слово Ангелина, поправляя длинные белокурые волосы. — Вот кто из вас в курсе, куда господин улетел? Никто! А мне он сказал!

— И куда же? — напряженно спросила Татиана, откладывая пяльца.

— К Саяну полетел, что Севером правит, насчет пушнины договариваться! — блондинка посмотрела на всех с превосходством. — Шубку белую на морозы обещал мне справить, как раз под цвет кудрей! А еще сказал, что ждать меня будет в своих покоях, как возвернется!

— Все ты брешешь! — хором воскликнули четыре девицы, и я прям почувствовала, как в воздухе запахло новой дракой.

— А вот и нет! — Ангелина явно не знала, когда пора остановиться. — Повелитель сказал, три дня в разлуке со мной уже мука, и еще, что будет ждать встречи!

Три дня?! У меня аж сердце упало, но обдумать эти новости мне не дали.

— Ах ты, бледная моль! — вскочила со своего места молчавшая до сих пор Стефания, отбрасывая вязание в сторону. — Мало получила от меня, доска белобрысая! Шубку ждешь, значит?!

— А что, правда глаза колет, Стешка? — не осталась в долгу Ангелина, тоже поднимаясь со своего места и упирая руки в бока. — Тебя-то давно в покои не зовут, а все из-за характера твоего гнусного!

Завизжав, рыжая бросилась на блондинку, молотя острыми кулачками. Обмениваясь ругательствами, Стефания с Ангелиной драли друг другу лохмы. Остальные девицы вскочили, запричитали, но в драку лезть не спешили, лишь Татиана неторопливо подергала за один из шнуров с кисточками, свисающих с потолка.

Кажется, пора уходить. Сейчас набегут мамки-няньки-стражники, да и все, что хотела, я уже выяснила. Я тихонько прокралась к выходу и едва не была снесена двумя стражниками, что стояли у входа. Видимо, шнур предназначался для вызова охраны.

Выскочив в коридор, я взглянула на часы и активировала второе кольцо, так как действие первого подходило к концу. Надо взглянуть еще и на третий этаж, где, по слухам, обитал сам Александрин. Поднявшись по лестнице, выглянула из-за угла оценить обстановку. На третьем этаже было пустынно, лишь слева у массивных деревянных двухстворчатых дверей дежурило два мрачных стражника. Они были крупнее и старше своих коллег на втором этаже и стояли молча, не переговариваясь. Наверное, это и есть покои правителя. А что у нас справа? Тихо ступая, я прокралась дальше по коридору, но там не было ничего интересного, несколько незапертых дверей, ведущих в пустые покои, небольшой зал с музыкальными инструментами, да ванная комната с огромной медной лоханью.

Посмотреть бы на комнату повелителя, но соваться в закрытые двери под носом у стражи было не с руки. Поняв, что ловить тут больше нечего, я решила возвращаться. Проскользнув мимо стражи, я вышла из главного здания замка и, вернув себе видимость в темном углу, не торопясь дошла до воинской башни, успев до отбоя.

На третьем ярусе башни было спокойно. Часть солдат уже спали, часть сидела за грубо сколоченным столом и играли в кости. Ван с Винтерсом тоже играли. Увидев меня, они вышли из-за стола и, сказавшись уставшими, пошли к нашим койкам.

— Ну что? — плюхаясь на тюфяк рядом со мной, тихо спросил Ван.

Я быстро рассказала, что видела, уделив особое внимание словам Ангелины.

— Три дня! — прошипела я. — Повелитель свалил на три дня, если девчонка не соврала. А если задержится?

— Успокойся, — шикнул Эрик. — Будем решать проблемы по мере их наступления. Время еще есть.

Но я, разумеется, не успокоилась. Следующие дни стали для меня сущей пыткой. С рассвета и до самого вечера шла муштра. Мы бегали, таскали тяжести, упражнялись на мечах и копьях, маршировали и прослушивали лекции о тактике боя. Ожидание изводило меня, я постоянно пялилась в небо в