следа:

— Вы замужем? А то как бы не скомпрометировать вас.

— Выйдешь тут замуж… сижу, как мышка-норушка.

— Устройте пожар, — предлагаю мгновенно, — примчится пожарная команда и какой-нибудь мужественный пожарный вынесет вас на руках. Как могучий рыцарь прекрасную принцессу.

— Обгорелую и полумёртвую? Нет уж! — грымза куда-то исчезает, вместо неё сидит просто несколько блёклая девица. И почти улыбается.

Весёлый трёп продолжается пару минут, которых мне абсолютно не жалко. Во-первых, время не моё, во-вторых, что такое минуты против недели?

— А они, эти данные, в природе вашего архива существуют? Зачем мне рыбачить, то есть оформлять заявку и ждать, если рыбы нет совсем?

Ангелина — так её зовут (да, мы уже познакомились) — с неуверенной сосредоточенностью тычет пальчиком в клаву.

— В базе данных не нахожу. Но они где-то есть, я точно видела…

— Если найдёте, благодарность моя будет бесконечна, — обещаю несколько опрометчиво и тут же поправляюсь: — В разумных пределах.

Кидаю на девушку острый взгляд, выклянчиваю пару листов бумаги. Внимательно, фиксируя в памяти каждое движение, наблюдаю, как она проходит между стеллажами и скрывается за поворотом. Фигурка — ничего особенного, умеренно тощая. Можно обозвать стройной, если бы осанка была поставлена.

Отсутствует минут двадцать. И наконец приходит с кипой папок толщиной в ладонь. Бухает на стойку.

— Вот все акты проверок по вашему цеху за десять лет, — и произносит парадоксальную фразу, которую мой искин отказывается понимать: — Только я вам их не дам. У вас заявки нет.

— И не надо! — радуюсь самому виду реальных документов. — Я прямо здесь посмотрю, а вы пока на моё творение полюбуйтесь…

Ускакиваю с папками за столик поодаль. Девушка не возражает, не может. Её мощно выбрасывает в астрал моё художество. Картинку назвал для себя «Фея-хранительница». Некую блёклость внешнего вида перевёл в прозрачность лица и фигуры. Попытался изобразить намёк на призрачность. Не знаю, насколько получилось: воздушная фигурка в проходе между стеллажами, милое личико в профиль, наполовину скрытое причёской. Эту самую причёску приукрасил, платье немного укоротил, ножки устройнил. На глаз почти незаметно, сходство с оригиналом несомненное, чего ещё от художника-любителя требовать.

Времени для полноценного анализа с выписыванием всех данных до обеда мне не хватило. В столовую идём вместе с архивной девой. Из столовой тоже. От начальства в столовой удаётся спрятаться. С помощью архивной Ангелины.

— Линочка, огромная просьба, — делаю лицо пай-мальчика и глаза кота Шрека, — пожалуйста, отнеси и мою посуду тоже. А то начальник меня заметит…

— Провинился?

— Нет. Постоянно придирается, стараюсь держаться от него подальше.

Девушка идёт навстречу моей просьбе. И что характерно, не требуя платы. Хотя уж на мороженое всегда могу разориться.

Пётр Михайлович меня всё-таки отлавливает в цехе. Но поздно, я уже домой собираюсь, пять минут до конца моей смены.

— Колчин! Ты где был⁈ Я тебе прогул запишу!!!

И главное, орёт через весь цех, от своего закутка мне, сидящему за общим столом. Сейчас в домино не играют, но народ рядом туда-сюда ходит, все же слышат. Ну, сам виноват…

— Пётр Михайлович! Вы что, с ума сошли⁈ Вы же сами меня в архив отправили!!! — чуть голос не надсадил, так орать.

Замначальство, мгновенно побагровевшее, исчезает за дверью. Крыть-то ему нечем. Рассчитывал, что вернусь через полчаса? Мне начхать на его ожидания, в разрешении идти в архив временных ограничений не указывалось.

Бумагу со сведённой за десять лет статистикой бережно укладываю в ящик рядом с прибором. Мне всё-таки интересно, кто так подшутил, сбив настройки дефектоскопа? Всё сходится на одном человеке. Вот только мотив — для меня полная загадка.

Глава 22

Место крайнего

9 июня, вторник, время 17:40.

Г. Королёв, обычное кафе.

— А у тебя девушка есть? — напряжённости в голосе Ангелины почти нет.

Одобряю.

— Есть, — нахожу нужным пойти на некую степень откровенности. — И она мне ни в чём не отказывает.

Архивная фея Ангелина мою Светланку не знает и никогда, скорее всего, не увидит. Так что анонимно, когда она всего лишь в виде неясного образа, можно и открыть кое-что.

— Красивая?

— Да, очень. Длинноногая стройная блонда, — безжалостно рушу девичьи надежды.

Хотя, возможно, их нет.

Привёл я её всё-таки в кафе и угощаю мороженым. Уже второй раз. Вчера мы тоже прогуливались.

— Признаюсь тебе честно, Лина: у меня к тебе чисто меркантильный интерес — доступ к архиву.

— Только учти, — девушка напрягается уже по другому поводу, — большая часть архива для тебя закрыта. У тебя допуска нет.

— Допуск у меня есть по умолчанию, — на дне вазочки с мороженым нахожу контрдовод. — Я работаю на участке контроля. Всё, что касается качества изделия, зона моей профессиональной компетенции.

— Тебе надо принести всё-таки бумагу от начальства. Запрос на все данные по контролю.

— Затребую. Думаю, они пойдут навстречу.

— По правилам я должна оформлять твой запрос неделю. За неделю и сделаю. Но ты можешь так приходить. Решишь со своим начальством?

— Решу, — мы выходим на улицу. — Даже если запретит, моё рабочее время короче на час. Так что один час в день у меня всегда будет. Если не будет возражений со стороны архива.

— Не будет, — хихикает девушка.

Завожу её в магазин с обширным косметическим отделом.

— Выбери себе шампунь с максимально укрепляющим эффектом, — совет на грани, но иду на это сознательно. — Не смотри на меня так. Девушки, с которыми я показываюсь принародно, должны быть великолепны. И ты из просто симпатичной девочки в такую превратишься. Следуя моим ценным указаниям.

Выбрать выбрали, но покупать не стали. Дорого, ей копить придётся. Тем более что следует ещё одному моему совету — подобрать косметику. Ангелина по масти белёсая, не блондинка, потому что блондинками обычно красивых девушек называют, а она именно белёсая и блёклая. По смыслу вслух говорю то же самое, но другими словами:

— Тебе нужны пастельные тона. Яркие краски — это не твоё.

— Откуда ты знаешь? Ты что, ещё и визажист? — в глазах девушки готовность к осуждению.

— Лина, я — художник! Хоть и непрофессиональный, но ты же знаешь, кое-что могу.

Связи — наше всё, думаю, возвращаясь в общежитие. Пойди я официальным путём, доступ к архиву получил бы хорошо если к концу практики.

12