— Тогда, может, в магазин? — Ему надо было спросить, почему она так смотрит на него, а он лез с какими-то пустяками.

— Благодарю… С утра всё купила… В другой бы раз не отказалась…

— А вы позвоните тогда! — не унимался Боря. — Позвоните нам, и я сразу сбегаю… Куда хотите! А если меня не будет дома, Костя сбегает… Сбегаешь?

Брат утвердительно мотнул головой.

— Вы знаете наш телефон? Нет? Так запишите, пожалуйста, — захлёбываясь от непонятного волнения, Боря продиктовал Александре Александровне номер своего телефона.

Она записала в книжечку и подняла на Борю глаза. И сказала:

— Борис… — Она так произнесла его имя, что он весь притих в ожидании чего-то неведомого. — Ты… Я тебя просто не узнаю сегодня!

— Почему? — глухо спросил он.

— Ты сегодня какой-то удивительный…

— Я? Да что вы! Нет… Нет-нет…

— Не нет, а да, — неуступчиво сказала Александра Александровна. — Я ведь вижу.

И по её тону Боря понял, что это хорошо, что он стал сегодня какой-то другой, он и по себе чувствовал: что-то случилось с ним, что-то произошло… Но что же? Что?

Спросить у неё об этом он не мог.

— Дочь у меня долго не пишет — три месяца ни слова, — сказала вдруг старушка, не глядя на Борю, и всхлипнула, но без слёз. — Что бы это могло быть?

Боря оцепенел. Он не знал, что ответить ей, как помочь.

— Скажите, а вы любите читать? — внезапно спросила старушка, и голос и лицо её уже были обычными.

— Ещё как! — отозвался Костик.

— Так у меня же гора книг для вас… Ещё мои дети с ними росли — смотрите, сколько! — Она показала рукой на восемь полок у двери: там были книги с разноцветными корешками, потёртые и новенькие. — Можете взять хоть сейчас!

— Что вы, — сказал Боря. — Мы в другой раз зайдём.

— Зачем в другой? Берите сейчас… И не думайте, что они устарели — хорошие книги никогда не устаревают. Вот «Алиса в стране чудес», вот «Маугли», вот «Бемби», вот «Таинственный остров», вот «Золотой ключик или…» — и она, не договорив, стала снимать с полок книги и давать им.

Боре вдруг стало грустно.

— Спасибо… Зачем так много?

— Читайте, читайте… Проживёте не одну, а сотню жизней, и не на одном своём континенте, и не только сейчас, а и в прошлом, и в будущем, здесь и на других планетах, в сказке, в мечте, и не только в них… А когда вырастете — сами будете делать сказки…

— Конечно, будем! — не утерпел Костик, а Боря молчал.

Но у него даже лоб слегка взмок от её слов.

Потом Александра Александровна проворно шмыгнула на кухню, вернулась и, когда Боря с Костиком уже собрались уходить, заявила, что никуда их не пустит, не напоив чаем.

А чай растянулся на час, и они энергично хрустели миндальным печеньем, московскими хлебцами, попробовали три вида варенья — из айвы, клубники и яблок — и слушали рассказы про её «ребятишек»: сына, ныне доктора наук по кибернетике, и дочь, геолога, которая отыскивает какие-то редчайшие ископаемые в Африке, и даже показала письмо от неё. На конвертах были наклеены красивые марки — пучеглазые полосатые рыбки плавают меж водорослей; из воды высовывает свою пасть крокодил; жираф, ростом с высотный дом, надменно озирает саванну с её более низкорослыми обитателями…

— Какие марочки! — прошептал Костик, от восхищения почесал ухо и посмотрел на Борю. — А вон и обезьяны на хвостах висят…

— Цыплёнок бы с ума спятил, — сказал Боря. — Ты как считаешь?

— Спятил бы…

— А вы возьмите их. — Александра Александровна принесла ножницы. — Вырежьте, а потом отмочите…

— Спасибо! — сказал Боря. — Отнесём Вове…

— Вместо той собачки, которую ты ему обещал, — сказал Костик.

Боря нахмурился и не ответил.

Ещё через час, после рассказов об Африке, нагруженные книгами, братья вышли от неё.

— Эти книги, кроме «Алисы в стране чудес», можете оставить себе, — сказала Александра Александровна, провожая их до лифта, — а эту верните — муж подарил мне ещё до революции.

Глава 31

Что же с ним стало?

— Ну и бабушка! — сказал Боря дома, разглядывая картинки в книге «Маугли» и марки. — Никогда бы не подумал!

— А я и раньше это знал.

— Ты всё знаешь раньше других! — Боря провёл ладонью но его круглой, тёплой голове.

Брат улыбнулся.

— Смотри только, если она позвонит, чтобы всё сделал… Понял? Чтобы всё! А встретишь на улице — сам спроси, надо ли что… Обещаешь?

— Будь спокоен.

И тогда Боря спросил:

— Слушай, а почему Александра Александровна сказала… ну, сказала, что я стал какой-то другой?.. Ну, ты помнишь это слово?..

— Удивительный?

— Ну да. — Боря поморщился от неловкости. — Что она имела в виду?

— А кто её знает! — Костик пожал плечами, но глаза его старательно скрывали улыбку.

Тогда Боря незаметно, чтобы Костик не догадался, пошёл в ванную и, не зажигая света, встал у зеркала над полочкой, на которой стояли разные баночки, тюбики с мамиными кремами и пастами, а из стаканчиков торчали четыре зубные щётки — всего их семейства. И увидел в зеркале себя. Не изменился: лицо по-прежнему худое и глаза по-прежнему серые, но не такие лихорадочные, и губы стали спокойные… А всё остальное как было!

Скоро пришла с работы мама. С узлом в руках. Ей открыл Костик. Он всё время крутился возле и смотрел, как Боря примеряет пальто, перешитое из отцовского. Мама отошла от Бори, глянула на него, и глаза её вдруг вспыхнули.

— Боря, что с тобой?

— А что? — Боря даже испугался немножко. — Что-нибудь не так, да?

— Нет, нет-нет, всё так…

«Что ж это такое? — напряжённо думал Боря. — Не только Александра Александровна, но и мама что-то увидела во мне… Но что? Что? Почему они не говорят, что с ним стало?»

Боря позволял себя в новом пальто вертеть в любые стороны, а сам украдкой поглядывал на маму, на её лицо, на тоненькие морщинки у рта