Шрифт:
Закладка:
Очнувшись, Элли понимает, что вся покрыта собственной кровью. Она едва видит, что происходит вокруг, но замечает, как к ней приближаются две фигуры. Эбби? Нет, это двое выживших – очевидно, ловушки расставили именно они. Мужчины отвязывают девушку, но совсем не планируют ее отпускать. Один из них отходит к другой ловушке, чтобы отцепить пойманного зараженного. Элли провоцирует его на драку: «Маленькое ссыкло». За долю секунды девушка успевает толкнуть в пасть зараженного одного нападавшего и схватить его оружие, чтобы выстрелить во второго.
Прежде чем прикончить обидчика, Элли узнает от него кое-какую информацию. Эбби и Лева взяла в плен группа местных наемников – «Гремучки». Их держат на побережье. Элли совсем рядом, скоро погоня закончится.
«Пути к курорту… высокое круглое здание… пути к курорту… круглое здание…» Элли неустанно повторяет ориентир. Она потеряла много крови и едва жива, но не сдается. «Гремучки» повсюду – они разбили территорию на сектора и, судя по всему, очень далеки от гуманизма. Плевать. Элли убивает каждого, кто встает у нее на пути. Она скользит между ними как призрак, как сама смерть с косой. «Надо ее найти, пока эти придурки ее не убили». Высокое круглое здание уже совсем близко.
«Гремучки»
Сильная, вооруженная и особо опасная группировка, «Гремучки», захватила власть в Санта-Барбаре и окрестностях. Хотя они, очевидно, обладают немалым могуществом, мы узнаем о них только в самом конце игры. А именно – когда Эбби видит граффити на доме 2425 по Констанс с черепом, обвитым двумя змеями. Довольно показательный элемент, ведь он дает нам контекст и помогает понять, что подобных преступных организаций на территории Америки наверняка немало. Они что-то вроде каст в пустоши из «Безумного Макса». На свете есть не только «Цикады», ВОФ или серафиты. Группировок настолько много, что их точное количество и не сосчитать, а узнать о них можно только тогда, когда ваши пути пересекутся.
У «Гремучек» есть яркая особенность – они наладили настоящую рабовладельческую сеть. Об этом говорится в записке неизвестного, который предпочел покончить с собой: «„Гремучки“ уже здесь. Я не намерен идти в их проклятое рабство. Эндрю, Логан, Ори… Папа идет к вам». Более того, пленение Эбби «Гремучки» описывают словами «хороший улов», подразумевая, что женщину с большой физической силой можно особенно выгодно продать.
Двигаясь через впечатляющие владения «Гремучек», мы лучше понимаем, зачем им рабы. Похоже, их заставляют заниматься задачами, необходимыми для выживания группы, – работой на полях и уходом за скотом. Хозяева наслаждаются немыслимым постапокалиптическим шиком, тогда как остальных держат в клетке и жертвуют ими ради привилегий тех, кому повезло оказаться с нужной стороны.
Любопытная отсылка к мрачным годам рабства в Америке до Гражданской войны. Теперь понятнее, почему Нил Дракманн решил до конца удерживать историю внутри Соединенных Штатов, а не показывать нам Мексику. Америка продолжает бороться со своими старыми демонами и, если не будет бдительна и не извлечет уроков из своей истории, рискует вновь погрузиться в подобный кошмар.
Эта тема снова у всех на устах с тех пор, как президентом стал Дональд Трамп. Повествование в The Last of Us Part II строится в первую очередь на ужасах нынешней эпохи – расизме, сегрегации, нетерпимости, патриархате. К этим темам не всегда подходят тонко, но они всегда на поверхности, полные смысла, явственно ощутимые, сознательно или нет встроенные в историю. Персонажи неспособны выражать свои чувства и общаться, и в этом мы видим отражение конфликтов, которые раскалывают наши общества. Общества, которые прячутся за крайне упрощенными и простыми идеалами.
Послание The Last of Us Part II отнюдь не ново, но находит особый отклик в нашем мире, где взгляды, мысли и слова, кристаллизованные политикой или поляризованные соцсетями, полностью лишены нюансов, а люди не готовы отступаться. Точно так же, как Элли: она сломя голову мчится вперед, желая во что бы то ни стало совершить месть, которая с каждым днем все больше теряет смысл.
Голгофа
Элли освобождает горстку тех, кого захватили в плен «Гремучки», а те рассказывают, что несколько дней назад Эбби безуспешно пыталась сбежать. За это ее увели на пляж недалеко от здания: «Она у колонн… Вряд ли она жива». Возможно, до этого момента Элли не задумывалась, что у нее могут отнять шанс отомстить. Если Эбби уже мертва, сможет ли Элли удовлетворить свою жажду мести?
Солнце медленно заходит за горизонт. Хромающая Элли идет вперед, с берега наплывает туман. Освобожденные узники жестоко расправляются со своими тюремщиками. Повсюду, куда бы Элли ни шла, разверзается ад. Везде смерть. Девушка проходит сквозь мрачную пальмовую рощу – впереди наконец-то появляются колонны. Им нет числа. С них свисают распятые, недвижимые, иссушенные тела.
«Эбби?» Это она – иссохшая, безжизненная, неспособная поднять взгляд от земли. Противница, убившая Джоэла, – теперь лишь распятый на столбе полутруп. «Помоги, прошу… – бормочет Эбби. – Ты?»
Элли достает нож и разрезает путы на руках живого скелета. Тень Эбби тут же кидается к соседнему столбу. «Лев… Сейчас, сейчас». Эбби бросает на Элли испуганный взгляд, хватает ребенка на руки и идет к берегу. Ошеломленная Элли следует по пятам за этой мрачной процессией. У нее отняли возможность отомстить. Эта несчастная – больше не Эбби.
Она кладет Лева в маленькую лодчонку. Мальчик стонет. «Я знаю… знаю…» Элли подходит к лодке и видит, что ее одежда запачкана кровью. Перед глазами мгновенно всплывает опухшее лицо искалеченного, замученного Джоэла. Да, точно! Она пришла сюда мстить за Джоэла, теперь она вспомнила. Нужно отомстить. Элли собирает последние силы и остатки ненависти и идет на Эбби: «Я тебя не отпущу!» Скелет отвечает ей: «С меня хватит». Элли хватает ее за волосы, сбивает с ног и начинает бить ногами по тощим бокам. Но скелет не желает драться. «Будешь!» – Элли приставляет нож к горлу ребенка. Скелет поднимается: «Ладно… Ладно…» Наконец в ее глазах разгорается огонь. Эбби кидается на Элли.
Элли падает. Девушки дерутся, полумертвые, вкладывая в борьбу последние силы. Два тела, охваченные неподдельной яростью. Элли начинает топить Эбби, и та, спасаясь, откусывает ей два пальца и выплевывает их в воду. Но скоро девушка захлебнется. Все кончено. Лицо Эбби постепенно исчезает в темных волнах. Ее тело содрогается. Гул. Он вернулся! Этот страшный гул, который преследует Элли.
Девушка ослабляет хватку. Эбби свободна. «Иди… забирай его». Эбби запрыгивает в лодку и исчезает вместе с ребенком.
Спасение человечности
Я считаю, что мы не отвечаем за излечение социальных недугов, возрождение веры в человечество, за воодушевление общества и даже не должны раскрывать свою внутреннюю суть. У нас есть только одна обязанность – говорить правду.
Роберт Макки, «История на миллион долларов»
«Оглядываясь назад, я рад, что у нас с Хэлли Гросс случилась та судьбоносная беседа. Мы обсуждали разное, она произнесла фразу, и вдруг у меня случилось прозрение. Что, если Элли решит не убивать Эбби? – вспоминает Нил Дракманн в официальном подкасте Sony. – Хэлли считала, что это невозможно. Я предложил ей подумать над этой идеей – мне показалось, что это будет куда более естественно и честно, чем все развязки, придуманные нами до этого». Да-да, по изначальной задумке (и до конца 2019 года студия работала именно по ней) The Last of Us Part II заканчивалась совсем не так.
В интервью для сайта IndieWire[131] сценаристы признались, что «Элли убивала Эбби». А затем другой персонаж, возможно, Лев, должен был положить конец циклу насилия. Это прекрасно иллюстрировало кафкианскую суть этого круговорота. «Мы говорили об Элли, о том, какая она, – продолжал Нил Дракманн в интервью Кристиану Спайсеру. – Она жестока, и ее жестокость куда теснее связана с ее
