Из-за гобелена выходит Деннан. Его волосы растрепаны, а глаза лихорадочно блестят.

– Как? – все, что удается выдавить ей.

Кажется, она лишилась дара речи. Ее сердце бьется в груди, словно дикая, обезумевшая птица.

Деннан делает шаг к ней.

– Я часто играл здесь в детстве. А так как Эпинин никогда не играла со мной, она не знает о старых коридорах для слуг, которые проходят между комнатами.

Ее эмоции зашкаливают. И Матильда слишком устала, чтобы скрывать это.

– Почему ты не воспользовался обычной дверью? Полагаю, этот способ более предпочтителен для тюремщиков.

Он недоуменно сводит брови:

– Ты разве не знаешь, что я тоже пленник?

Его глаза подтверждают, что он говорит правду. В ней вспыхивает надежда, но стоит ли доверять этому чувству?

– Что тебе сказала Эпинин? – напрягшись, спрашивает он.

– Ты сказал ей, где нас найти. Ты и твоя птичка.

– А она упомянула, что сделала со мной, чтобы получить эту информацию?

Матильда обводит его взглядом. Деннан выглядит неплохо, не видно ни одного синяка.

– Ей не пришлось тебя бить.

– Даже если бы она избила меня до полусмерти, я бы не выдал твой секрет.

У Матильды перехватывает дыхание. На что он намекает?

Деннан проводит рукой по волосам.

– Вчера вечером она пригласила меня во дворец. Мне и в голову не пришло, что стоит проигнорировать приглашение. Или предложение вина, которое я по глупости выпил. Как оказалось, Эпинин подмешала в него сыворотку правды, причем довольно сильную. Думаю, такую использует церковь. Любая ложь причиняла сильную боль, но я пытался, Матильда. Пытался лгать. Потому что не хотел, чтобы она тебя нашла. – На несколько секунд повисает напряженная тишина. – Скажи, что ты мне веришь.

Раньше она умела отличать притворство от искренности, но сейчас не доверяет даже самой себе.

– Не знаю, могу ли.

Он так стискивает челюсть, что дергается мускул на щеке.

– Тогда зачем бы я предупреждал тебя об Эпинин несколько ночей назад? Или помогал сбежать из «Клуба лжецов», если все это время планировал передать тебя ей?

В ее груди все пылает.

– Зачем ты дал мне эту чертову птицу?

Он вздрагивает:

– Я хотел, чтобы у нас была возможность поддерживать связь. И поклялся себе, что никогда не воспользуюсь ей, чтобы выследить тебя. Но, проклятие, Матильда, возможно, мне не следовало этого делать. – В его голосе слышится боль. – Почему ты не пришла ко мне после того, как En Caska Dae напали на твой дом? Я мог бы защитить тебя.

– И как бы ты это сделал? – всплеснув руками, говорит она. – Спрятал бы нас под столом в клубе, из которого помогал сбежать?

Вместо этого она отправилась к Крастану, зная, что он поможет. И больше никогда не увидит его улыбающегося лица.

Ее подбородок дрожит от нахлынувших чувств. Матильде следовало бы сдерживать их, но она устала от игр и масок.

– Эта птица не просто выдала меня. Она разрушила жизни. – Матильда сглатывает ком в горле. – Погибли люди.

Деннан закрывает глаза. Угасающее солнце окрашивает его лицо янтарными красками. В этом свете он выглядит таким же усталым, как и она.

– Этого не должно было случиться. Я никогда не хотел увидеть тебя в подобной ловушке.

И все же она здесь. Птица в клетке.

Но, с другой стороны, она всю жизнь провела в темнице. Когда Алек сказал ей, что она живет в позолоченной клетке, Матильда ему не поверила. А теперь понимает, что не смогла разглядеть прутьев лишь потому, что стояла к ним слишком близко. Ее заворожил их блеск.

Она вспоминает, как Алек спросил ее в Подполье: «Ты бы снова стала Ночной птицей?» Она и раньше сомневалась, что согласилась бы на это. А теперь твердо знала, назад пути нет. Не для нее.

В наступившей тишине Деннан медленно подходит к ней. И касается ее руки. Матильда не отстраняется. Она вспоминает тот вечер, когда он пришел к Щеглу, зная, что под маской скрывается она. Деннан не просил поцеловать его. Он рассказал про сестру, а затем ушел, предоставив ей самой решать, что делать дальше.

А что он сказал в клубе? «Я не собираюсь покупать твою благосклонность. Хочу завоевать ее». Он ни разу не пытался надавить на нее, как это делала Эпинин. Или ее родные, которые подталкивали ее к замужеству и всю жизнь твердили, что она должна быть хорошей дочкой… тихой девочкой.

– Эпинин удерживает мою семью, – шепчет Матильда. – Она причинит им вред, если я не дам ей то, чего она хочет.

– Ты сделаешь это?

Она встречается с Деннаном взглядом:

– Непохоже, что у меня есть выбор.

– Выбор есть всегда. – Деннан проводит мозолистыми пальцами по ее руке. – Однажды ты спросила меня, чего я хочу на самом деле. Скажи, Матильда, а чего хочешь ты?

Влажный воздух гудит от напряжения. Где-то в облаках кричит птица.

– Я хочу, чтобы больше никто не мог причинить мне боль, – шепчет она. – А еще моим родным и друзьям. Я хочу, чтобы мне не пришлось переживать это снова.

Большим пальцем Деннан касается ее щеки и вытирает проступившую слезу:

– Все хорошо.

Матильда не понимает, о чем он, и заставляет себя отступить назад.

– Что хорошего?

– Я не отказался от своих планов, Матильда, – говорит он. – Я все еще хочу стать сюзереном. И отменить запрет на магию. Если нам удастся обманывать Эпинин до голосования, я могу получить большинство голосов.

Кажется, с момента спора с Алеком и остальными, союзник ли им Деннан, прошло не несколько часов, а целая вечность. Но если он станет сюзереном, у девушек, владеющих магией, появится больше шансов на лучшую жизнь. Но стоит ли ему верить?

– У тебя есть план? – прочистив горло, интересуется Матильда.

Он кивает:

– По крайней мере, его начало. Но без тебя ничего не получится.

Матильда внимательно выслушивает его план, стараясь увидеть все возможности и подводные камни. Они обсуждают, как выбраться из этой ситуации. И это напоминает дни, когда много лет назад они играли вместе, придумывая игры и миры.

Что бы на ее месте сделали бабушка и Лета? Ночные птицы должны следовать правилам и носить маски. Но эти правила не защитили ни ее, ни Эйсу, ни Сейер. Возможно, пришло время придумать новые.

– Мне пора идти, – говорит Деннан, – пока стражники не начали разносить ужин. Но я зайду позже.

Он поворачивается. И ее сердце пускается вскачь.

– Деннан, подожди.

Матильда не понимает, чем вызван ее порыв, пока не оказывается рядом с ним. Вздернув подбородок, она прижимается губами к его губам. Деннан обвивает ее руками и, притянув к себе, страстно отвечает на поцелуй. Все мысли вылетают из головы Матильды. На мгновение у нее перед глазами встает образ Алека, вызывая печаль, чувство вины и замешательство. Но она игнорирует это. Сейчас ей необходим этот опьяняющий огонь. Губы Деннана скользят вниз по ее шее к ключице. А когда возвращается