— Идите, идите домой, я вам на шкаф положил. Вам полежать надо. И еще, — Варгин на мгновение замолчал. — Не говорите никому, что привели меня сюда. Ладно?

— Ладно, — сказал Гриол. — Буду молчать как рыба. До скорого.

— Прощайте, — сказал Варгин.

Гриол засеменил вниз по улице. Варгин выждал момент, когда Унитер остался один, и подошел к нему.

— Нет ли у вас книг Рубака?

Отдыхающий в кепке внимательно осмотрел Варгина и лишь потом ответил:

— Книги есть, но я не продаю.

— Я с Земли.

— Вижу, — сказал отдыхающий.

— Большая у вас библиотека? — спросил землянин.

— Приличная.

— Нехорошо получается, сами читаете, а другим не даете, — пошутил Варгин. — Может, покажете?

— А чего ж не показать знающему человеку, — быстро согласился отдыхающий. — Вас как звать?

— Игорь Варгин.

— Лейб Унитер, ваш покорный слуга, — представился отдыхающий.

Они подошли к допотопному автомобилю.

— Люблю старые вещи, — сказал Лейб Унитер, постукивая ногой по колесу. — Заходишь в нее, не кланяясь.

Действительно, в салоне было просторно. По дороге Унитер подробно объяснил, как много преимуществ у старых автомобилей по сравнению с новыми. По его мнению, эти отличия имели принципиальное значение, настолько принципиальное, что он сам, например, просто уже не может ездить в современных машинах, потолок давит.

— Вот вы не поверите, — говорил Унитер, — сломается машина — в такси никогда не сажусь, лучше уж я пешком пойду или даже в автобус сяду. Да, да, представьте себе, в автобус. А что делать, если у меня физиологическая несовместимость, не люблю модернизм.

Унитер жил на окраине города в скромном двухэтажном коттедже. Со всех сторон дом был окружен пышным садом. Вдоль дорожек, вымощенных кирпичом, росли орхидеи. Правда, Варгин в жизни не видел орхидей, и поэтому его комплимент насчет прекрасных гладиолусов показался хозяину двусмысленным.

— Сейчас почти не осталось истинных любителей книги, — сказал Унитер, жестом приглашая войти в дом.

Они зашли в гостиную. Логово отшельника, не лишенного известных слабостей, — подумал Варгин. По стенам картины. Огромный стол. Камин. Здесь же винтовая лестница, ведущая на второй этаж.

— Библиотека на втором этаже, — сказал Унитер. — Но не будем спешить. Сейчас камин разожжем.

Пока Унитер разжигал камин и доставал из бара минеральную, Варгин обошел картины.

— У вас тут прямо филиал Санаториум Мюзиум, — похвалил коллекцию Варгин.

— Обижаете, такое там не увидишь. Разве что в загашниках, — пояснил Унитер.

Варгин решил пока не касаться Ремо Гвалты.

— Здесь душой отдыхаешь, — сказал он.

— Это правда, — подтвердил Унитер, предлагая Варгину сесть. — Располагайтесь. Я не люблю спешки. Вот пьешь, к примеру, нарзан, — он предложил бокал Варгину и взял себе. — Спешить нельзя. Нужно пить потихоньку, небольшими глотками, иначе вкуса не почувствуешь, только воздуху наглотаешься. Или книгу читаешь. Я люблю медленно читать. Прочтешь кусочек, продумаешь, просмакуешь его как следует. Отложишь книгу, сходишь в сад погулять. Вот тогда и понимаешь, какое это чудо — книга. У вас, поди, все в спешке там, на Земле?

— По-разному, — уклончиво ответил Варгин.

— У нас тоже по-разному. Ох, как по-разному, — будто что-то вспомнив, сказал Унитер. — Никто не хочет толстые книги читать. Да и не пишут уже толстых книг. Давай книжку потоньше, да поживей, чтобы никаких там завуалированных иносказаний, намеков. Если хочешь чего сказать, так и пиши прямо, да покороче. Читателю некогда рассусоливать в трамвае, в троллейбусе. А лучше и маленьких книг не писать, прямо мысли излагай — и вперед. Так рождаются лозунги. Коротко и ясно всем, поскольку культуры не требует. Только вы уж не подумайте, что я против лозунгов. Раз они достигают своей цели, так пусть они и будут. Несудимы те, кто побеждают. Хотя бы и временно.

Унитер замолчал. Варгин спросил:

— Где вы работаете?

Унитер улыбнулся и достал из внутреннего кармана карточку. Варгин прочел: Лейб Унитер, фабрика-прачечная 147. На обратной стороне было написано: ближайшие родственники — прочерк. Точно такую же карточку Варгин видел на Земле. Только вместо Унитера там был вписан Гвалта. Варгин неимоверно удивился.

— Какое совпадение! На Земле недавно погиб отдыхающий Ремо Гвалта, так он тоже работал на фабрике-прачечной номер сто сорок семь. Вы его знали?

— Я не верю в такие совпадения, — сказал Унитер.

Варгин вопросительно посмотрел на собеседника. Тот пояснил:

— Каждый играет свою роль. Что же, я не принуждаю вас в чем-то сознаваться. Не мое это дело. Я признаю за людьми право самим выбирать правила игры, в которую они играют. Вам нужен человек, знавший Ремо Гвалту? Пожалуйста, я такой человек.

— Отчасти вы правы, — начал оправдываться Варгин, — я действительно интересуюсь знакомыми Ремо Гвалты, но вас я встретил совершенно случайно.

— Конечно, конечно, — усмехаясь, согласился Унитер. — Не беспокойтесь. Мне в любом случае интересно поговорить с землянином. Что вас волнует?

— Меня волнует многое. Ну, например, почему Ремо Гвалта бросил заниматься наукой и пошел на фабрику-прачечную.

— Не знаю точно. До прачечной я его не знал. По-видимому, так было удобно ему. Нет, не знаю. Не буду врать. Вот почему я пошел в прачечную, я знаю. Я ведь тоже, как сами понимаете, раньше был далек от этого.

— И почему же? — спросил Варгин.

— Я понял — нужно где-то отсидеться и переждать, пока идет процесс. Думаю, что и Гвалта руководствовался похожими соображениями.

— Вряд ли, — не согласился Варгин. — Ремо Гвалта явно не отсиживался. Не зря же он был государственным преступником.

— Да, но об этом мы узнали только после его гибели.

— Значит, вы не общались с ним? — спросил Варгин.

— Почему не общался? Общался, впрочем, я не выделял его из общей массы. Знаете, как обычно: «Привет — привет. Как дела? Ну, пока.» В курилке иногда про футбол поговоришь. Не было в нем ничего от государственного преступника. Но я и не приглядывался. Работы, знаете ли, невпроворот. Коридорный сюда, коридорный туда.

—