сообщить, откуда ты взял всё то, что сейчас говоришь. Потому что я увидел в тех мемуарах только очень невесёлую историю о девушке из древнего магического рода, с которой обошлись совершенно неподобающим образом, - Анри был спокоен, совершенно спокоен, но – смотрел на Асканио сурово.

- В этом всё и дело, понимаешь? – Асканио смотрел на Анри, как на несмышлёного, хоть и принца. – То, что пришлось пережить настоящей маркизе, перестроило её тело полностью. Из мага можно сделать простеца – если знать, как. Она там очень точно подмечает – это сродни тому, как потерять руку или ногу. Как отнятая нога не прирастёт обратно, так же и простецу уже не быть магом, потому что вместилища силы в его теле разрушены. Поэтому настоящая маркиза никак не смогла бы пробудить в себе силу, даже подобравшись близко к смертной черте. И когда мы путешествовали совместно на корабле, это ещё была маркиза, в ней не ощущалось ни капли силы. И ей неоткуда было бы взять даже те крохи, которые я наблюдаю в этой особе. Кстати, они прирастают, эти крохи. Глядишь, ещё и что-то серьёзное вылупится.

Теперь он смотрел на меня. И как будто обнюхивал – наверное, наблюдал те самые крохи, о которых я не могла сказать ничего, а он, видите ли, всё знал.

- Успокойся, Асканио, - Анри глянул на него сурово. – Эжени, прости меня, пожалуйста, за то, что я принёс сюда эти мемуары, нужно было читать их у тебя. Я не думал, что кто-то из моих друзей засунет в них нос, не спросив разрешения. Даже увидев, что тетрадь скрыта под заклятием.

- Любопытство не порок, но большое свинство, - вспомнила я, как говорили дома в детстве. – Не всегда, но – случается.

Асканио внезапно покраснел – медленно и неотвратимо. Ну да, рыжий, белокожий. Что, стыдно, да? Великому магу – рыться без спросу в чужих вещах? Которые, к тому же, прикрыли заклятием?

А Жак Трюшон слушал наши разборки едва ли не с разинутым ртом. Переводил взгляд с Асканио на Анри, потом на меня и обратно на Асканио.

- Но кто вы, прекрасная дама? – выдавил он из себя в конце концов. – И как вам удалось поменяться местами с известной нам особой, и главное – когда? Она же, ну, ни на минуту не оставалась одна? И где тогда маркиза? Неужели где-то в лесу под деревом? Куда вы её дели?

Я вздохнула.

- Я расскажу, что знаю, но вы не будете говорить мне, что так не бывает, хорошо? Это, вообще, ваш мир, не мой, и о магии вы знаете намного больше меня, все, а некоторые – особенно, - я взглянула на Асканио.

- Не ваш мир? – медленно произнёс рыжий маг.

- Да, - ответила я коротко и максимально сурово. – Вот вам бы довелось упасть в воду у себя дома, а потом очнуться где-то, неизвестно где, и вас бы называли чужим именем, и вам бы приписывали чужие заслуги и преступления? И хотели от вас чего-то, о чём отлично знает эта ваша маркиза, но вы бы не имели никакого понятия? И вам бы пришлось жить без привычных удобств, носить жуткую по смыслу стародавненскую одежду, вместо вашей обычной работы мыть и готовить, и ещё въезжать на ходу в здешние отношения и особенности? Я бы посмотрела, как бы вы справились!

Полковник Трюшон расхохотался.

- Ну вам и… повезло, госпожа! Вот чего бы я не хотел для себя – так это оказаться на месте кого-то вроде нашей маркизы!

- Что поделать, меня не спросили, а поставили перед фактом. А ваша маркиза, она… её выловили из воды вместо меня. И похоронили под моим именем, это я так полагаю. Мои сведения могут оказаться недостоверными, - пожала я плечами.

Я ж воочию старичка-бурундучка ни разу не видела. Только во сне.

А мой прекрасный принц сжал мою ладонь – осторожно и уверенно. Мол, всё хорошо, не переживай. И улыбнулся, просто улыбнулся и только мне. Справимся. Вдвоём справимся.

Кто-то что-то говорил мне про это самое «вдвоём», только кто, что и когда? Вспомнить бы, в общем. Но можно не прямо сейчас.

И тут наконец-то отмёрз наш маг. Он продышался и спросил:

- Вы… взялись из-за границы мира, так выходит?

- Так, - просто ответила я. – Я не хотела становиться попаданкой, меня, собственно, не спросили.

- Кем-кем? – изумился Трюшон.

- Попаданкой. Такой особой, которая куда-то попала. В другой мир или в неприятную ситуацию, а то и разом и туда, и туда.

- Вы знаете, кто сделал это с вами? – Асканио смотрел, будто видел в первый раз.

- Я не могу сказать с уверенностью, потому что мы не сталкивались лицом к лицу. Какие-то местные могущественные силы. В воду на пирсе столкнули маркизу Женевьев, а господин генерал вытащил из воды уже меня. Нас поменяли в тот момент, когда мы тонули, обе. И я не знаю, почему решили оставить в живых именно меня, мы могли просто утонуть, и она, и я. Или меня могли спасти там, дома. Но мужики были тормозные и уже слегка принявшие на грудь – что мой муж, что его друзья.

- И у вас там… муж и дети? – нахмурился Трюшон.

- Муж был, да. Сын взрослый уже, самостоятельный. И они, видимо, считают, что… что меня больше нет.

- А зря. Наша маркиза навела бы там у вас шороху, - рассмеялся он. – Как вас называть, скажите?

- Меня зовут Евгения, ваш друг Анри зовёт меня Эжени, - улыбнуться этому другу. – Мое… родовое имя не скажет никому ничего. Ни по отцу, ни по мужу.

- Эжени станет моей супругой… как только перестанет упрямиться, - сказал их друг Анри. – И никому не будет дела до того, как её звали раньше.

- Это здесь никому нет дела, - возразил полковник. – А если свезёт вернуться? Ты встанешь и скажешь, что взял в жёны… маркизу дю Трамбле? Вот все удивятся-то!

- Да пусть хоть до смерти удивляются, - отмахнулся Анри.

А господин Асканио не сводил с меня глаз.

- Можно будет… расспросить вас о том самом вашем мире? Где вы жили раньше? Понимаете, в нашей семье был подобный случай.

- На вас тоже упала попаданка? – рассмеялась я.

- Мой предок вызвал такую