она. – Ну, бывай.

- И ты бывай, Алёна Дмитриевна.

Я бросилась к двери, будто за мной гнались – потому что замёрзла. И в кухне попала в руки господину генералу.

- С ума сошла? – он смотрел встревожено. – Зачем раздетая на мороз пошла?

- Ох, Анри, - вздохнула я и обхватила его холодными руками. – Ты видел, с кем я разговаривала?

А видеть-то он мог, потому что магически заговорённые окна не замёрзли, как все прочие окна в деревне. Даже большие в зале, и те не замёрзли.

- Догадался. Кого другого бы в дом позвала, а эта особа к тебе не ходит.

- Она говорит – не может преодолеть здешнюю защиту.

- Вот и хорошо. Зачем она к тебе ходит?

- Общается, - усмехнулась я. – Я попросила её узнать про незваных гостей.

- Она так может?

- Увидим. А вдруг? Пойдём греться, что ли.

В комнате я сбросила плащ и чулки, и обхватила его. Вот так, хорошо – никаких вам «госпожа маркиза» и «вы». Беспокоился, да?

- Анри, нужно тебе ещё кое-что сказать. Точнее, попросить. Дуня сказала, ты должен уметь заговаривать вино, чтобы мне не беременеть. Я не уверена, что могу, потому что… потому что возраст, вот. Но… здесь холодно и мало ресурсов. И…

Я уже собралась вывалить на него все прочие свои аргументы, но ему, кажется, они были не нужны.

- Я не готов подвергать тебя такой опасности здесь, в этом вечном холоде и вечной тьме, - покачал он головой, и я вспомнила, что его жена умерла как раз в родах, причём в таком месте, которое здесь почитается за цивилизацию.

И уж конечно, у принцессы были все целители, какие только там у них возможны, надо полагать. Так что…

Он и впрямь вытащил из угла недопитую нами бутылку вина, вылил в стоящую на сундуке чашку, приложил туда толику силы, а потом мы пили по глотку – я, он, потом снова я и снова он. Чёрная тетрадка лежала на сундуке, но – под чарами, я видела только потому, что вообще сейчас видела такие вещи.

- Ты открыл?

- Только полистал. Завтра, всё завтра.

Завтра он поднимется с рассветом и пойдёт на гору, а я… а я буду делать всё, как всегда.

Что же, он ушел и впрямь с рассветом, поцеловал меня и сказал, что или сам придёт, или меня позовёт в гости. В гости – тоже хорошее дело, потому что у него там теперь тоже тепло и в целом неплохо. День я пробегала по делам, а к вечеру пришёл Северин и очень вежливо передал мне приглашение генерала – мол, ждёт. Раз ждет, соберёмся и пойдём.

Я предупредила своих, что, скорее всего, не вернусь до завтра, и подала Северину руку. И шагнула вперёд.

На горе меня ждал ужин – с господином Асканио, полковником и отцом Реми. Ну да, все они ж тоже что-то думают на тему того, что господин генерал связался с маркизой дю Трамбле. Вот и послушаем.

Генерал не сказал им ни слова, но мне показалось, что после ужина сомнений не осталось ни у кого. Потому что и сидели мы плотненько, прижавшись ногами, и руками касались то и дело, и взглядами обменивались – теми самыми, какие нужны, и не было разницы, кто тут за столом, девы мои, парни и забредший к ужину Демьян Васильич, или вот господин маг, господин полковник и отец Реми.

Священник после ужина откланялся и ушёл вниз, мы остались вчетвером.

- Вы, конечно, удивили, оба, - усмехнулся Трюшон. – Кому рассказать – обхохочутся. Анри де Роган примирился с маркизой дю Трамбле, да так, что не разлей вода. Вот что ссылка с людьми делает!

- А я думаю, ссылка не при чём, - покачал головой господин Асканио. – Всё совсем не так, дорогой Жак. И мне очень интересно, вступил ли Анри с открытыми глазами в ловушку или… тут что-то иное. И я очень хочу знать, кто вы госпожа, и почему называете себя этим именем.

4. Любопытство - не порок...

- Ты откуда это выкопал? – полковник смотрел на Асканио с изумлением.

Впрочем, он практик, он не интриган, он… Ему не до наших всех этих тонких материй. Но за благополучие своего друга Анри он и порвать может, так я думала, сидя возле помянутого Анри и изображая спокойствие.

- Мне тоже интересно, на основании каких сведений ты сделал такой вывод, - Анри глянул на мага пристально.

И взял меня за руку. И погладил ладонь.

Асканио как будто немного смутился. Интересно, отчего? И что именно он вдруг обо мне узнал, и откуда?

Но потом он тряхнул своим рыжим хвостом, вздёрнул свой породистый нос и сказал:

- Возможно, я был не совсем прав. И сделал то, чего делать не следовало. Но меня беспокоят люди, которые для чего-то берут себе имена, на которые не имеют права. И особенно беспокоит, когда такие люди начинают крутиться вокруг сильных мира сего, как бы далеко от мира те сильные не находились.

- Ты обо мне, что ли? – усмехнулся Анри. – Какой ещё сильный, нет больше ничего. И не будет, скорее всего.

- О тебе. Нам не дано знать наперёд, что будет, а что – уже нет. А принц – он и на краю света принц, - произнёс Асканио, глядя на меня.

И на лбу у него большими буквами было написано: «Принц – легкая добыча для левой авантюристки». Ну-ну, мне прямо очень интересно, что он скажет.

- Ладно, не томи, рассказывай, - усмехнулся чему-то Анри, я уже знала эту его усмешку в усы.

- А что, ты сам откуда-то ту тетрадь притащил. С мемуарами маркизы дю Трамбле. Я её случайно увидел, заглянул к тебе, а тебя и нет. А она лежит. Я всё, конечно, не прочитал, не успел, только начало. И то, что там описано, никак не может быть связано с той женщиной, которую ты держишь за руку. Это – не маркиза дю Трамбле, тебе следует знать, - с торжеством произнёс он.

- Я знаю, - спокойно кивнул Анри.

И вот тут, конечно, нужно было видеть господина мага, которому всё равно что по носу дали. Точным и очень болезненным щелчком.

- Ты… знаешь?

- Да. Эжени мне рассказала. Но будь любезен