Думаю Вы правы.

Я поднялся на палубу, когда до моста осталось меньше тридцати ярдов. Мы двигались

на полной скорости вниз по течению, и рулевой направлял нас точно в его центр.

109

Мост был достаточно высоким для такого временного сооружения, а верх его проезжей

части был выше, чем палуба лодки. Он был построен в виде деревянных тетраэдров, сделанных

из негабаритных телефонных столбов, которые, казалось, были просто воткнуты в дно реки, а проезжая часть была натянута над ними на веревках. По нему проезжали тысячи людей

и лошадей и, в то время как некоторые из них кричали и указывали на нас, они все еще

продолжали подходить. И в тот момент, когда мы врезались в мост, на нем все еще были люди.

Удар был такой силы, что нас всех сбило с ног, а затем потащило по разбитой палубе.

Когда я встал, то увидел, что мы не пробили дыру в мосту, как я на это

надеялся. На самом деле, мы просто его наклонили! Часть его была прямо перед нами и уже

в реке, а полотно проезжей части было захвачено течением. По мере того, как вода размывала

плотину, длинный гибкий мост медленно валился на бок по обе стороны от нас.

Вода была заполнена бьющимися лошадьми, но гораздо меньшим количеством людей, чем того можно было ожидать. Немногие из монголов умели плавать, поскольку они были

воспитаны в пустыне. Те немногие, которые все же выбирались на берег, жили недолго.

Капитан уже привел в действие поворотные пушки.

Но мост все еще представлял из собой единое целое и мы его не пробили.

Тадаос сдал назад, и мы выползли из обломков.

Снизу прибежал матрос и что-то сообщил Тадаосу, который, в свою очередь, повернулся

ко мне и сказал:

- Нос разбит, но мы все еще на плаву. Может быть, Вы позаботитесь о ремонте

повреждений, пан.

Так что я пошел вниз, чтобы еще раз сыграть роль ремонтника пароходов. По пути

я остановился сказать Петру, чтобы он сообщил на другие лодки, что мост можно сломать

тараном. Мы уже сделали это.

На следующее утро, после того, как другие лодки сломали четыре других моста, потеряв

при этом две из них, над всей Вислой наступила странная тишина. Некоторые люди полагали, что мы победили и враг сдался. Другие считали, что это какой-то трюк.

С самолетов сообщили, что монголы собрались в десяток групп, каждая из которых

находилась в нескольких милях от реки, но дальше уходить не собираются.

Первый раз за неделю наступила тишина, но она была какой-то зловещей. Даже

у катапульт совсем не было людей.

А на следующее утро произошло очень странное событие. Одновременно и по всей

длине реки вражеские солдаты привели своих лошадей к наносам изо льда. Уцепившись

за хвост, они направили своих лошадей вплавь через ледяную воду Вислы и те потянули

за собой всадников.

Мы прошли через них, топя их сотнями, но они были как лемминги и мы не могли

их всех остановить.

Тадаос смотрел на происходящее с недоверием.

- Если они это сделали сейчас, то почему не сделали так еще неделю назад?

- Там твой ответ, - сказал капитан Тарг, указывая на западный берег, - Смотри, в тот

момент, когда лошади заходят в воду, позади каждой из них находится человек. Но только

может быть половина из этих людей остается там, в тот момент, когда они выходят из воды.

- Боже мой, ты прав! Они сознательно жертвуют половиной своей армии только

для того, чтобы форсировать реку! Кто мог отдать такой приказ? Почему они это делают?

Разве они не понимают, что нам только это и нужно, чтобы с ними сражаться?

Нам оставалось только качать головами, наблюдая за тем, как умирает половина

вражеской армии.

Не знаю, почему они так сделали. Может быть, у них закончилась еда. Может быть, они просто потеряли терпение. Хорошо, что они так никогда и не поняли, что у нас все тоже

держалось на честном слове. Единственной вещью, в которой можно было быть уверенным, так это то, что сражение на Висле закончилось и началось сражение за Польшу.

110

ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ПАНА ВЛАДИМИРА ЧАРНЕЦКОГО

Мы организовали систему, когда каждый взвод "усыновил" до десяти людей

герцога Болеслава – по крайней мере, чтобы их кормить. Позже, мы увеличили их число

до двенадцати. И с каждым днем, их приходило все больше и больше и у многих из них

попытки нас найти вызывали определенные сложности.

Типография в Кракове выпустила тысячу маленьких листовок, в которых говорилось

о том,