– Это правда, Мили! Он уже очень долго изменяет твоей маме, а потом как ни в чём не бывало приходит домой и садится с вами ужинать, прикидываясь таким хорошим и верным своей семье.

– Нет! Прекрати! Я не верю тебе!

– А стоит! Стоит поверить!

– Нет! Нет! – ещё несколько ударов сотрясают мою грудную клетку. – Мой папа на такое не способен! Он любит маму.

– Ага. Точно так же, как я любил тебя, – срывается с моих губ с чрезмерной небрежностью, и Мили вновь вздрагивает.

Сука… Чтоб я сдох… Вот прямо в эту же минуту. Лишь бы не видеть её взгляд, блестящий от влаги, которую она изо всех сил пытается не пролить. Лишь бы не слышать, как неистово грохочет её сердце. Этот звук душит, разрывает, оглушает. Приходится протяжно выдохнуть, чтобы немного прийти в себя.

– Твой папа изменяет твоей маме. И делает это гораздо дольше, чем делал это я. И если ты успокоишься и подумаешь, то сама поймёшь, что мне незачем врать о таком. Да и как, по-твоему, мне удалось прижать твоего отца, чтобы он позволил нам с тобой встречаться? Он же ненавидит меня. Он бы вышвырнул меня из дома в ту же секунду, как я пришёл к нему говорить о тебе, если бы я не уткнул его носом в то, что мне известно, что он трахается с моей мамой.

– Что? С твоей… – ангел застывает, в неверии хлопает глазами. – Нет, нет, ты врёшь. Это неправда.

– Хотел бы я, чтобы это было неправдой, но нет. Я сам лично их однажды увидел за процессом. Прямо в кабинете отца, пока он был на работе. И уж поверь, застать свою мать со своим адвокатом во время секса — не самое приятное зрелище. Ты бы на такое смотреть не хотела бы, да тебе и не нужно. Вполне хватит задать этот вопрос твоему отцу в лоб. Уверен, по его реакции ты всё поймёшь и тогда прекратишь видеть в нём мужчину без изъянов, который всегда и во всём поступает правильно. Тогда ты сможешь послать в задницу Алана с его эгоистичным желанием сделать из тебя юриста. И посвятишь свою жизнь тому, что ты любишь.

– Нет! Всё! Заткнись и уходи! Просто уходи! Я больше не хочу тебя ни слышать, ни видеть! Никогда! – бросает она со злостью и отчаяньем.

Её крики схожи с пулями. Каждая — точно в цель. Каждая — навылет. Горечь ядерной волной проходится по кровотоку. Топит какой-то ужасающей безнадёгой. Но я и не ожидал ничего другого. Мили потребуется время, чтобы переварить эту новость.

– Не переживай, ты больше не услышишь и не увидишь меня. Теперь я точно сказал тебе всё, что хотел. Больше меня здесь ничего не держит, – истратив все свои силы на сохранение равнодушной мины, глухо выдаю я и наконец отпускаю Мили, словно весомый кусок себя вместе с ней отрываю.

Она отпрыгивает от меня на несколько метров, словно я заразный, а я, наоборот, стою как вкопанный на одном месте и не могу заставить себя уйти. Охваченный удушливым страхом больше никогда её не увидеть, впитываю в себя Милин образ целиком, а после скрупулёзно разглядываю её лицо, чуть подрумянившееся от злости, и невероятно прекрасное. Слишком красивое. Лучшее из всех, что я видел. Запоминаю каждую чёрточку, родинку. Губы и бесподобные карие глаза — обители ангела и демона, живущих бок о бок. И сейчас они сливаются в один прочный бешеный тандем, чтобы бросить мне невербальный приказ исчезнуть из её жизни.

Но я по-прежнему не слушаюсь. Всё тело меня не слушается. И тогда Мили сама уходит прочь. А я смотрю ей вслед и подвигаться не могу. Землю качает. Колбасит нещадно. Хмурое вечернее небо пробивает громом. А я стою, стиснув кулаки, без единого движения. Все конечности окаменели и не подлежат оживлению, но лишь до тех пор, пока миниатюрная фигурка Мили не скрывается в парке. Тогда я, ни о чём не думая, на чистом автопилоте несусь за ней, словно за живительным воздухом. Чтобы ещё немного на неё посмотреть. Всего минутку, и потом я уеду. Клянусь. Уеду.

За считанные секунды пробегаю сотню метров и торможу возле крупного ствола дерева, прячась за ним. Перевожу дыхание, аккуратно выглядываю и мгновенно чувствую, как все части тела и разума сжирает агония. Зверская. Нестерпимая. Смертельная. В сто крат хлеще той, что я испытывал, когда трое бугаев лупили меня ногами. А всё потому, что вижу, как моя девочка, согнувшись пополам прямо посреди дороги, издаёт тяжёлые, прерывистые звуки. Сука… и это даже не плачь… это настоящий вой раненого животного, которому вырезали легкие, и теперь ему нечем дышать.

Она так долго держалась, чтобы не расклеиться у меня на глазах… а теперь… теперь она будто умирает… а я умираю вместе с ней. На хуй крошусь на части, в безжизненный кусок мяса превращаюсь, ненавидя себя с такой силой, что даже моя многолетняя ненависть к отцу нервно курит в сторонке.

Я должен свалить! Немедленно! Но как это сделать, если она здесь… одна… вдребезги разбитая… а редкие прохожие даже помощь не предлагают, только смотрят на неё как на умалишённую.

Уроды. Твари. Мрази! А я самая главная мразь из всех! И норовлю ещё больше усугубить её состояние, потому что слабый. Потому что не могу уйти, оставив её одну.

Хаос внутри меня бьёт фонтаном. Сердце от перегруза вот-вот вырвется из груди. Я выплёвываю отборную порцию мата в свой адрес и собираюсь уже выскочить из-за дерева, как вдруг по ушам бьёт знакомый мужской голос:

– Эмилия! Вот ты где! Что… Что случилось?

Элиот!

Бля*ь!

Значит, Мили действительно шла на встречу с кем-то, а точнее — с ним. С пацаном, которого мне прибить хотелось с первого взгляда. И я бы прибил, если бы Мили не встряла между нами. А сейчас я просто стою за ё*аным деревом и безучастно наблюдаю, как другой мужик подбегает к моему рыдающему ангелу, поднимает её с земли и крепко обнимает, начиная поглаживать по волосам и спине. Она жмётся к нему, продолжая издавать нечеловеческие звуки, и так крепко обвивает шею, словно этот Элиот — её единственное спасение, единственная опора, что не позволит ей снова свалиться на землю.

– Эй, маленькая. Тихо. Не плачь. Не надо. Всё в порядке. Я с тобой.

Оторвать ему руки! Вырвать язык! Снести башку с плеч! Прокрутить через мясорубку!

В мыслях я всё это уже давным-давно выполняю, а в реале… вколачиваю себя в землю и снова прячусь за деревом не в состоянии и дальше наблюдать, как моя девочка находит утешение в объятиях другого. Хорошего парня.

Но так лучше. Гораздо лучше. Так и должно быть. Хорошая девочка остаётся с хорошим парнем. Она не одна. С ней всё будет в порядке. Она сильная. Пусть и кажется хрупкой. Мили всё переживёт, опять влюбится, завяжет отношения, выйдет замуж, создаст семью и навсегда меня забудет.

А я? Забуду ли я своего идеального ангела?

Конечно, забуду. Как же иначе? Со временем всё забывается, и милая девочка Мили из Рокфорда, которая за столь короткий срок сумела залезть мне глубоко под кожу и, кажется, в самое сердце… Она тоже сотрётся из моей памяти. Когда-нибудь. Рано или поздно. Обязательно. А пока…

Я прижимаюсь спиной к шершавой коре и прикрываю глаза. Вою внутри. Кровоточу. Погибаю. А на деле молчу. Глубоко и часто дышу, слушая удаляющиеся звуки шагов и затихающие всхлипы Мили.