Она прикрыла глаза и прошептала хриплым шепотом:

— Ты — нечто, Бенджамин, — она погладила его по щеке и поцеловала так сладко и с такой любовью, что его сердце сделало медленный кульбит.

Черт, он любил ее.

Но в следующее мгновение она отстранилась.

— Выпей это, и мы перейдем к другим вещам, — она дала ему бутылку и помогла ее удержать.

Он был не совсем… в себе, но его тело требовало этих других вещей. Кричало «секс, секс, секс» каждой пульсацией члена, каждым сжатием ануса. Он хотел спуститься по ней вниз, попробовать ее сладость, вдохнуть ее мускус, провести языком по…

Она ущипнула его за руку.

— Пей, Бенджамин.

Он глотнул холодную жидкость, и его сознание прояснилось. Слегка.

Но тут он увидел, как она раздевается догола, и полностью сосредоточился на этом. Анна даже расплела косу и распустила волосы, как ему нравилось. О, да.

Когда она подошла к софе, он уже был рядом с ней. Вначале сел, а потом позволил ей опрокинуть его на спину.

В этом положении гребаная анальная пробка казалась еще больше. Черт бы ее побрал.

Правда, дискомфорт исчез, когда Анна наклонилась и подарила ему долгий медленный поцелуй.

Иногда она целовалась как Домина, контролируя и дразня, а порой — как мягкая щедрая женщина. Черт, он наслаждался и тем, и другим. Сегодня он получил сладкое, словно специально, чтобы прочувствовать контраст с садисткой и орудующей флоггером любовницей.

Не прерывая поцелуй, Анна опустилась на софу. Когда она подняла голову, он ожидал, что она сразу перейдет к главному. Вместо этого она провела губами по его щеке. Подбородку. Шее. Она была невероятно нежна. Он понял, что она целует каждый его шрам. Так трогательно.

Он закрыл глаза и отдался ощущениям, несмотря на возрастающую потребность его члена. Прикосновение теплых губ, а затем резкий укус в шею.

Она кусала его за это же место утром, но, по сравнению с тем, как горела его спина и пульсировал член, он едва заметил эту боль.

— Оу, — шепнул он и услышал ее смешок.

Ее губы спускались вниз по его телу, а за ними скользил прохладный шелковый шлейф ее волос. Щекотали его ключицы и дразнили соски. Она поцеловала его живот. И продолжила путь вниз. Когда она добралась до бедер, его сердце билось как сумасшедшее.

Влажный скользкий язык лизнул его член, прошелся по каждой венке от крайней плоти до самого основания, а затем обратно. От каждого движения становилось все горячее. Она собиралась его убить.

Когда Анна, наконец, взяла член в горячий-прегорячий рот, ему пришлось сжать кулаком подушку, чтобы не потерять над собой контроль.

Даже когда она окутала его жаром, ее язык продолжал блуждать по члену и скользить вокруг него. Кожа на его плоти была чертовски натянута, а давление росло, она взяла его глубже.

Очень медленно она подняла голову. Ее губы обхватывали его член, как крепко сжатый кулак.

Она пососала кончик. И у Бена все поплыло перед глазами.

— Дыши, Бенджамин. Если ты кончишь, я расстроюсь. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.

Она обещала ему грубый секс. Минет и грубый секс — это как день рождения и Рождество одновременно.

Хотя… есть вероятность, что он до этого не доживет.

Она обхватила руками его яйца, покатала их, словно орешки, не переставая сосать его член, быстро и сильно, вбирая по самое горло. Затем почти выпуская его. Поднимаясь вверх и опускаясь вниз. Выпустила его изо рта и подула на влажную кожу холодным воздухом, сжала его яйца.

От потрясающего ощущения бедра Бена рефлекторно приподнялись.

Анна зубами провела вниз по его члену. И по позвоночнику Бена пробежала дрожь. А потом она окатила его жаром, когда снова вобрала его в рот.

Удовольствие было просто невообразимо огромным.

Она продолжала, оставаясь невероятно щедрой, беря его глубже, чем кто-либо и когда-либо в его жизни. Рука скользнула от яиц к анальной пробке, когда вся область от члена до ануса не превратилась в один чувствительный нерв, молящий об оргазме.

Давление росло, а жар нарастал, заставляя его яйца сжиматься.

Даже когда он приблизился к точке невозврата, она обхватила пальцами основание его члена и чувствительно сжала. Заставляя отступить.

Он издал рев облегчения и охрененно серьезного разочарования одновременно, и встретился глазами с ее смеющимся… и очень обжигающим взглядом.

Его член пульсировал, как и пробка глубоко внутри него, ему нужно было кончить, но будь он проклят, если откажется хоть на мгновение от своего шанса наслаждаться ею без ограничений. С некоторым усилием он прочистил горло.

— Спасибо, Мэм. Моя очередь? Пожалуйста?

Она согласно кивнула головой.

— Твоя очередь.

Прежде чем сердце Анны успело сделать следующий удар, ее раб слетел с кушетки и набросился на нее, как дикарь. Вот она сидела, а в следующую секунду ее уже повалили на спину.

— Наконец-то, — прорычал он, проводя мозолистыми руками вниз и вверх по ее телу, от бедер до плеч и от киски к груди.

Начав с ее великолепной груди, он целовал и лизал одно мягкое полушарие, прежде чем перейти ко второму, не обращая внимания на горячую пульсацию собственного тела. Его губы были твердыми, а язык влажным — и ее грудь очень быстро стала чувствительной и набухшей. Должно быть, она прибавила в весе и больше не будет поглощать с ним его сладости.

Когда он втянул один сосок в рот и сильно пососал, она закрыла глаза от адского желания. Он был груб, и его обычная сдержанность «я-же-взрослый-мужчина» улетучилась. Он пребывал в глубоком сабспейсе и набросился на нее с сокрушительной силой.

Чувствуя, что ее контроль ускользает, она обхватила его руками, притянула к себе и раздвинула ноги.

Горящие глаза тигра встретились с ее глазами с неприкрытой решимостью.

— Ты сказала, как я хочу.

Да, она это говорила.

Вместо того чтобы взять ее, он решительно отвел ее руки… и двинулся вниз по ее телу. Прикусил ее за живот, а затем мягко и нежно провел по этому месту языком.

Когда он прижался к ее лобку, мышцы живота напряглись.

Его дыхание обдало ее киску потоком теплого воздуха, прежде чем он невероятно аккуратно обвел языком ее клитор.

Потрясающие жаркие ощущения пронеслись по каждому нерву в нижней части ее тела, и она застонала.

Он поднял голову и несколько секунд смотрел на нее осторожным взглядом золотисто-карих глаз.

Она видела тот момент, когда он понял, что она не передумает, что, как он полагал, было возможно.

Бен с силой