Но… она сглотнула, отгоняя подступившую тошноту. Она не хочет, чтобы он женился на ней только из-за ребенка. Она видела родителей, которые оставались вместе из-за детей, и все, что видели такие дети, — это неприязнь и холодность. Никакой любви.

Лучше разойтись.

Холодный морской бриз трепал ее одежду и бросал волосы ей на лицо. Она откинула влажные пряди, чувствуя, как накапливается беспокойство. Они вместе совсем недавно — она и Бен. Слишком короткий период времени, чтобы принимать такого рода решения.

Он должен иметь возможность выбрать ее — только ее саму — без давления в виде их еще не родившегося ребенка или ожиданий ее семьи, или своих собственных принципов.

Она любила его. О, Боже, она действительно его любила. Она хотела быть с ним вечно. И хотела, чтобы он был с ней. Но любовь означает, что она также желала для него самого лучшего.

Она не должна портить ему жизнь своими желаниями.

Он никогда не говорил, что любит ее.

Ну, она тоже ему этого не говорила. Будем честны. Анна нахмурилась, пытаясь понять, почему то, что он не признался ей в любви, вызывает такое неприятие. Может, потому что Бен ничего не утаивал, так что, если бы он действительно любил ее, он бы так и сказал ей. Если Домина признается первой, не будучи уверена во взаимности сабмиссива, это будет похоже на принуждение.

Любит ли он ее?

Она не была… уверена. Анна быстро заморгала, отгоняя подступившие слезы. Он вел себя так, будто любил ее, но это был Бен. Он всегда заботился о людях, с которыми имел дело. Ему доставляло радость заботиться о своей семье и своей Домине.

Даже если он действительно любил ее, не было доказательств, что они могут жить вместе, правда?

Нет, неправда.

Она посмотрела на свой живот.

— Прости, малыш. Но тебе придется еще немножко тихо посидеть. У твоего папочки должен быть шанс решить, может ли он остаться со мной, прежде чем ему придется иметь дело с нами.

А что если не сможет?

Солнце пряталось высоко за облаками. Густой туман окутывал ее дымкой, увлажняя кожу. Она не могла понять, что происходит сейчас, не говоря о том, что таит в себе будущее.

Ей ужасно хотелось все рассказать Бену, своей семье, как и всем вокруг. Поделиться своей радостью.

Но… не сейчас. Будь честна, Анна. Дай мужчине время.

Конечно, она сможет контролировать ситуацию и просто жить одним моментом.

Может быть, все получится.

Пожалуйста, Господи, пусть все получится.

Глава 23

Последние лучи солнца забрезжили на горизонте. Бен неспешно шел по дому Анны, испытывая страх. Хотя его сердце забилось чаще в предвкушении встречи с ней, остальная часть его естества была напряжена до чертиков, потому что он просто знал, что совсем скоро его ждал настоящий ад. В желудке засело ощущение, что он пообедал толченым стеклом, а не гамбургером из Макдоналдса.

Когда она выскочила из его постели в воскресенье и сказала, что ей нужно от него отдохнуть, она не дала ему никакого другого гребаного объяснения. Будто он этого не заслуживал. Словно он был просто рабом. И как будто у него не было никаких прав, кроме как выполнять ее приказы.

Тогда он понял, что Рауль был прав. Он должен собраться с духом и сказать ей, что все это рабское дерьмо не для него.

Он ломал голову над подходящими осторожными речами и был готов поговорить с ней в понедельник.

А потом один из его приятелей-рейнджеров вернулся в США и нуждался в его поддержке. Так что он провел с ним весь понедельник и большую часть сегодняшнего дня. Любые слова испарились из его головы. Как и мужество. Он устал, черт возьми.

Может, отложить «обсуждение» до завтра?

Он вышел на веранду и увидел Анну, сидящую на длинных качелях и разговаривающую по телефону. У ее ног лежал саксофон.

— Рада, что ты позвонил, — сказала Анна в трубку. Она подняла глаза, и ее улыбка дрогнула, когда она увидела его. Глаза, наполненные слезами, похожие на дождливое серое небо. Она отбросила телефон в сторону.

Обеспокоенный, он сел рядом с ней и взял ее за руку.

По инерции она нахмурилась и взглянула на пол. Она хотела, чтобы он встал на колени.

Хотя внутри него все сжалось, он остался там, где был.

— Проблемы? Плохие новости?

— Нет. Радостная новость. Ким согласилась выйти замуж за Рауля. Они помолвлены.

Итак, маленькая рабыня собирается стать женой. Отличная работа, Рауль.

— Андреа и Каллен тоже помолвлены. — Мастера «Царства Теней» быстро отдавали свои сердца. — И, что, все свадьбы пройдут этим летом?

— Боюсь, что нет. Свадьба Ким, вероятно, состоится в Джорджии, где живет ее мама. А бабушка Андреа хочет католическую церемонию с соблюдением всех традиций. И потребуются месяцы, чтобы это спланировать и реализовать.

— Я удивлен, что Каллен готов ждать.

— Каллен не станет связываться с abuela[18], - Анна улыбнулась. — Она крошечная латиноамериканская версия матери Зет.

Вот дерьмо, он бы тоже не стал связываться с таким человеком.

— Так что никаких свадеб в ближайшее время. Помолвка Ким — это же хорошая новость, правда? К чему тогда слезы? — он коснулся мокрой щеки Анны, чувствуя, как сжимается его сердце. Видел ли он когда-нибудь раньше, как она плачет?

Она потерла лицо.

— Слезы счастья. Ким пережила столько ужасов, и… она не хотела выходить за Рауля. Ее отец обращался с ее матерью как с рабыней, и она представляла себе брак как рабство без любви.

Анна сжала губы.

— Дети не должны видеть такие ужасные примеры. Это сбивает их с толку.

Прозвучало довольно яростно. Видимо, она была свидетелем нескольких жутких историй в приюте.

— Могу себе представить.

— Как прошел твой день? — спросила Анна.

— Хорошо. По крайней мере, я не промок под дождем.

Она подняла голову.

— Тогда что не так? — она внимательно изучала его лицо. Домина до мозга и костей. Иногда она соперничала с Зетом в умении читать мысли.

Слишком много для того, чтобы избежать обсуждения. И, да, он откладывал достаточно долго этот разговор. Он взял ее за руку.

— Когда я сел на качели и взял тебя за руку, ты нахмурилась. Почему? — он уже знал ответ.

— Ты знаешь почему, Бенджамин. Потому что мои рабы становятся на колени и прикасаются ко мне только с разрешения, — она встретилась своим прямым взглядом с его глазами. Непримиримым.

У