— Мистер Уорд. Позвольте изложить это на простом английском, если это поможет.

— Пожалуйста, — шепчет Джесси.

— Ваша жена ждет двойню.

— Ох, черт. — Он с трудом сглатывает. Смотрит на меня, но если ожидает каких-то слов, выражения или чего-то еще, то напрасно. Я все еще в оцепенении и в настоящем шоке. Двойня?

— Я бы сказал, срок около шести недель.

Да, я ошеломлена, но чертовски хорошо знаю, что это невозможно. Пять недель назад у меня были месячные. Невозможно, чтобы у меня была задержка больше четырех недель.

— Мне очень жаль, но этого не может быть. У меня были месячные, а до этого я принимала таблетки. — Ему не нужно знать, что я пропустила пару приемов. Сейчас это не имеет значения.

— У вас были месячные? — уточняет доктор.

— Да!

— В этом нет ничего необычного, — небрежно бросает он. — Позвольте мне сделать некоторые тесты.

Ничего необычного? Я настороженно смотрю на Джесси, не видя ничего, кроме застывшей на месте поджарой фигуры. Он выглядит так, словно превратился в камень. Неужели так обеспокоен? Хотя пусть лучше привыкает. Это месть в лучшем ее проявлении. В этом вопросе я не имела права голоса, и если бы не была так потрясена, то, думаю, испытывала бы самодовольство. Наверное, рассмеялась бы в его ошеломленное, красивое лицо и сказал бы, что он сам напросился. Он станет папочкой, как и хотел. У моего вызывающего, невротичного бывшего плейбоя возникла проблема, и она называется «обезумевшая от гормонов жена и двое кричащих детей». На самом деле, про себя я улыбаюсь и, откинувшись на подушку, погружаюсь в сказочную страну хаоса, где Джесси рвет на себе волосы, пока я с улыбкой наблюдаю, как наши двое малышей бегают вокруг его ног, соперничая за его внимание — сказочная страна, которая очень скоро станет слишком реальной. У моего Лорда появятся суровые конкуренты по части требовательности, потому что я больше всего на свете желаю, чтобы оба малыша переняли все раздражающие черты, которые есть у него. Надеюсь, они пойдут в своего отца, и будут бросать ему вызов каждый день до конца его жизни. Я смотрю на его неподвижное тело и внутренне улыбаюсь. А еще я надеюсь, чтобы они пошли в него, потому что он красивый и трещит по швам от чистой и мощной любви. Любви ко мне, любви к нашим детям. Я только что мягко опустилась на седьмое небо под названием Джесси.

***

После того, как мне рекомендовали отдых на день или два и проверили на наличие травм, доктор распечатал снимок УЗИ и отправил нас восвояси. Держась за руки, мы вышли из больницы, а маленький черно-белый снимок Джесси трепетно держал в другой руке. Я вела мужа всю дорогу, потому что он был слишком увлечен снимком, чтобы смотреть, куда идет. Когда я рассказала Джону новости, которые мы только что получили, он схватил нас в объятия, оторвав от земли, и смеялся громко, как никогда. Ему рассказала я, потому что Джесси все еще молчал, даже не спросил Джона, догнал ли он «Астон». Так что, об этом тоже спросила я. Он упустил паршивца.

Мы прошли мимо Кейси, который выглядел немного шокированным тем, что на него не зарычали, и я направила Джесси в лифт и почти выпытала у него новый код. Он мне его не сказал. Просто рассеянно набрал четыре цифры.

3, 2, 1, 0.

Внутренне я неудержимо хохотала, но снаружи сохраняла абсолютную серьезность.

Сейчас мы на кухне, Джесси плюхнулся на стул, все еще глядя на фотографию, а я потягиваю воду, ожидая, когда он вернется к жизни. Я дам ему полчаса, а потом вылью на него холодной воды.

Я поднимаюсь наверх, звоню Кейт и слушаю, как она ахает в шоке — сначала от новостей о моей драматической автомобильной погоне, затем от новостей о двойне. Я принимаю душ и сушу волосы, затем надеваю тайские рыбацкие штаны, улыбаясь, когда понимаю, что они как нельзя лучше подойдут к моему растущему животу.

Когда я спускаюсь вниз, Джесси все еще неподвижно сидит у островка, уставившись на снимок.

Чувствуя себя немного расстроенной, я сажусь рядом с ним и притягиваю его лицо к своему.

— Ты собираешься заговорить в ближайшее время?

Его глаза так долго блуждают по моему лицу, пока, в конце концов, не останавливаются.

— Я, бл*ть, даже дышать не могу, Ава.

— Я тоже в шоке, — признаюсь я, хотя явно потрясена не так, как он.

Он медленно скользит зубами по губе, шестеренки в голове приходят в движение. Это сразу же заставляет меня насторожиться.

— У меня был брат-близнец, — тихо говорит он.

Глава 20

Я отпускаю его лицо и откидываюсь на спинку стула, в миллионный раз за день не могу произнести ни слова. Ничего. Ко мне не приходит абсолютно никакого вдохновения. Сейчас я потрясена больше, чем в любой другой момент этого нескончаемого дня.

Он мягко улыбается.

— Моя смелая девочка потеряла дар речи.

Да. По правде говоря, я в настоящем шоке. Можно подумать, я могла бы привыкнуть к шоку и удивлению от этого мужчины, но нет, меня пробирает каждый чертов раз.

Протянув руку, он нежно гладит меня по щеке и скользит рукой по шее, мягко обводя большим пальцем горло.

— Прими со мной ванну, — тихо говорит он, вставая со стула и поднимая меня. — Мне нужно быть с тобой.

Я вскарабкиваюсь по его телу, обнимая за плечи, мои ноги покоятся на любимом месте, когда он ведет нас наверх. Без всяких мыслей или побуждений мои губы находят его шею и целуют. Просто поцеловать, вдохнуть его запах и почувствовать, его мятная свежесть и твердое тело успокаивают меня на глубинном уровне. Я не собираюсь силой вытягивать из него информацию. Он мог бы легко использовать наши последние новости в качестве причины своего шока, и я бы ему поверила, но он этого не сделал. Он поделился чем-то, частью самого себя. Признался, что у него был близнец, а сейчас его нет. А теперь его жена беременна двойней, и это явно вскрыло что-то глубоко внутри него.

Джесси сажает меня на туалетный столик в ванной и приступает к обычной процедуре купания: открывает краны, проверяет температуру и взбивает пену до пузырьков. Берет полотенца, раскладывает туалетные принадлежности рядом с ванной, а затем возвращается ко мне. Принимается раздевать меня, при этом прижимаясь губами к моим губам, и мы начинаем медленно