взял… Знаешь, когда я понял, что выгорел, мне вообще было все равно. Руководителю центра даже и в голову не пришло, что я не при чем, а Алантина побоялась рассказать правду… И когда я более-менее пришел в себя, решил оставить все, как есть. Не знаю, может мне стало жаль Тину. Мою магию уже не вернуть, а у нее вся жизнь была впереди…

– Вот так и получилось, что правду знали всего несколько человек, которым Эйрон рассказал, как все было на самом деле, – вздохнул ректор.

– Да, – магистр Даралес благодарно улыбнулся. – Спасибо Алу, не дал мне зачахнуть в собственной апатии и депрессии, а нашел дело по душе. Мне нравится преподавать студентам. Со временем я смирился со своей потерей и нашел новый смысл в жизни.

– Но магистр Рокс приехала за вами, – пробормотала я.

– Приехала, – мужчина кивнул. – Мы серьезно поговорили с ней тогда. Она просила прощения, искренне просила, и было видно, что ее действительно мучает совесть.

– И мы поверили, – подтвердил ректор. – Я даже место преподавателя ей организовал.

– Все эти годы она вела себя нормально. Нет, иногда я замечал, что Алантина совсем не так равнодушна, как хочет казаться, но никаких решительных шагов она не предпринимала. Мы общались отстраненно, немного холодно, словно простые коллеги. Кто же знал, что она планирует такое…

– Никто не знал, – хором согласились леди Лоиса и леди Евангелина.

А я заерзала.

– Магистр Даралес… – сказала нерешительно. – Я знаю, что в Хельвинде есть мальчик… Его зовут Эрик…

– Ты знаешь Эрика?

– Да, увидела его однажды на улице, – я малодушно решила не признаваться в слежке. – И сразу поняла, что с ним. А его мать очень тепло отзывалась о вас…

– Да, – кивнул магистр, по губам которого скользнула теплая улыбка. – Редчайший случай раннего раскрытия дара. Лоиса однажды позвала меня как консультанта, и я заинтересовался. Обычно таких детей признают безнадежными, но я не зря считался когда-то лучшим специалистом по манипуляциям с энергиями. Мы начали заниматься с мальчиком, просто упражнения на контроль, на управление силой… И знаешь, ему помогло. Он справляется. Конечно, иногда случаются опасные для здоровья вспышки, но жизни Эрика они уже не угрожают.

– Одна из таких вспышек случилась в день убийства Стига Карсона, – сказал лорд Дорней.

– Да, мне пришлось сорваться с пары и бежать в Хельвинд. Но все закончилось хорошо.

Иррис бросил на дядю недовольный взгляд. Если бы тот стразу рассказал племяннику обо всем, мы бы не подозревали магистра Даралеса так упорно.

– Магистр Рокс не знала о мальчике и о его матери? – спросила я осторожно.

– О Катарине? – улыбка на губах магистра стала еще теплее. – Нет. Наши с Катариной отношения из рабочих переросли в личные, но об этом никто не догадывался, кроме Ала и Лоисы. Я помнил о чувствах Алантины и не хотел давать ей повод ревновать или ненавидеть Катарину. Вообще не хотел, чтобы она о ней узнала.

Я молча кивнула. Страшно даже представить, что бы сделала с мальчиком и его матерью женщина, которая пошла на хладнокровное убийство. И даже не одно.

– Эйрон, поговоришь с девочкой? – леди Лоиса глянула на бывшего мага. – С той третьекурсницей? Она уже пришла в себя и ей очень нужна поддержка. Расскажи ей, что жизнь не заканчивается с потерей магии.

– Конечно. Сделаю все, что смогу.

– Эх, Алантина… – вздохнула магистр Тамарисис, – я никогда ее особо не любила, но считала нормальной. Кто ж знал, что она не пережила свою одержимую любовь.

– Это не любовь, а ерунда какая-то, – поморщилась леди Лоиса. – Очень эгоистичное, неправильное чувство. Настоящая любовь совсем не такая.

Иррис чуть улыбнулся и сжал мои пальцы. А все как по команде уставились на наши руки.

– Да, племянник, – нарочито расстроенно сказал ректор. – Ты меня уделал.

– Сам не знаю, как так получилось, – пожал плечами тот.

– Вы оба – просто уникумы, – покачала головой леди Лоиса. – Не уверена, что такие случаи вообще когда-то были.

– Почему мои прикосновения больше не жалят? – спросила я.

– Ну… – целительница перелистала блокнот, лежащий у нее на коленях. – Это и правда уникальный случай. Но та часть твоего элефтазиса, которая генерировала чистую энергию, оказалась завязана на Ирриса. И теперь лишняя магия уходит в его резерв.

– А это не опасно?

– Не должно. Как я когда-то говорила, элефтазис имеет собственные механизмы, которые защищают его от переполнения. Твоя энергия просто растворяется в резерве Ирриса, судя по тому, что я видела на сканах, – сказала леди Лоиса и вдруг добавила грозно: – Но я за ним еще понаблюдаю.

Иррис хмыкнул, соглашаясь, но мне было мало. Нужно было понять, нужно было во всем убедиться, чтобы окончательно перестать сомневаться в себе.

– Как так вышло? Это из-за его тренировок?

– Кто ж знает. Да, думаю, тренировки сыграли свою роль. Плюс еще энергетический канал, который вам создал амулет Эйрона, он мог стать основой. Ну а в один момент ваши ауры оказались настолько открыты друг другу и сплетены, что канал закрепился.

– Открыты друг другу? – не поняла я. – Как это?

– Хм, – водница вдруг смутилась. – Ну я же целитель, я заметила… что вы, хм… не только целовались.

Я покраснела, как помидор. Остальные деликатно не стали комментировать.

– Да, – вздохнула леди Евангелина. – А вот это и есть любовь. Которая не разрушает, а спасает и создает. Жаль, Алантина не смогла этого понять.

– Значит, теперь Мирайе не нужно бояться своего дара? – спросил Иррис.

– Посмотрим. Но думаю, что да, проблема решена. Хотя интересно, как на скорость оттока энергии повлияет расстояние, например.

– Главное, чтобы Иррису не навредило, – вздохнула я, все еще стесняясь поднять глаза на преподавателей.

Было очень неловко от того, что они узнали такие подробности моей личной жизни.

– В принципе, я могу попробовать разорвать канал, – задумалась леди Лоиса.

– Не нужно, – твердо сказал Иррис. – Пусть все остается так, как есть.

Никто не стал с ним спорить. Мы еще немного пообсуждали планы на будущее, а потом поблагодарили супругов Дорней за чай и разошлись. Леди Евангелина