Глава 10

Соперники Венеции: Генуя и Пиза

В связи с развитием других торговых центров главенство венецианцев в торговле с Левантом не могло оставаться неоспоренным. Комнины активно стремились избежать монополии венецианцев путем расширения привилегий Генуе и Пизе. Пизанцы были первыми, кого пригласили в Восточную империю, потому что они присоединились к Алексею I в борьбе с Боэмундом Антиохийским. В 1111 г. они получили право торговать в Константинополе и основали свою колонию на берегу залива Золотой Рог, которая процветала почти непрерывно до середины правления Мануила Комнина. Однако в 1162 г. Пиза вступила в союз с Фридрихом Барбароссой, и Мануил заставил пизанцев в Константинополе переселиться за пределы городских стен. Лишь в 1170 г. во время подготовки своего удара по венецианцам он все же разрешил им вернуться в свой бывший квартал. В конце своего правления, когда император восстановил свои альянсы на Западе, пизанский посланник Булгарино ди Анфосо посетил Константинополь, но его цель и итоги визита неизвестны. В отсутствие венецианцев после 1171 г. пизанцы в Константинополе процветали.

Генуэзцы, напротив, появились на месте действия сравнительно поздно, и их положение в Константинополе было не таким надежным, как положение их соперников. В 1155 г. Мануил впервые обратился к Генуе в поисках союзников против норманнов; несколько лет спустя переговоры подошли к концу, и им был предоставлен квартал в столице. Но в 1162 г. из-за германо-генуэзского альянса Мануил разрешил венецианцам, пизанцам и местному населению разграбить этот квартал. Отношения между Византией и Генуей временно прекратились до конца этого десятилетия. И хотя приблизительно в 1169 г. генуэзцам были возвращены их имущество и привилегии, в начале 1171 г. венецианцы снова разграбили их магазины и дома. Позже генуэзское посольство потребовало возместить ущерб от этих актов насилия в размере 84 260 иперперов. Маловероятно, чтобы Мануил заплатил так много, но какая-то договоренность была достигнута, так как еще до его смерти генуэзцы вновь обосновались в Константинополе. Один генуэзский купец по имени Бальдовино Гверчио стал преданным приверженцем Мануила и получил от него дом и земли в качестве пронии; в 1179 г. его корабли доставили в Константинополь принцессу Агнессу Французскую – невесту Алексея II. К концу правления Мануила купавшаяся в императорских милостях генуэзская колония в Византии закладывала фундамент своего будущего величия.

Под властью императрицы-матери Марии-Зены и Алексея протосеваста пизанцы и генуэзцы стали преуспевать еще больше, но конец успеху положила бойня латинян. На момент попытки Марии Порфирородной и ее мужа Ренье Монферратского совершить государственный переворот пизанцы, по-видимому, были горячими сторонниками правящего режима: пизанский хронист пишет, что они обрели большую популярность и заслужили похвалу за помощь и советы во время этой кризисной ситуации. Их статус burgenses, по-видимому, означал своего рода коллективную вассальную зависимость, обязывающую их «помогать и советовать». Генуэзцев, возможно, сдерживало дружеское отношение их города к семье Монферратских. В латинской резне погибли или были изгнаны все члены существовавших на тот момент торговых общин; пизанцы и генуэзцы были главными пострадавшими, но сколько из них было убито и отдано в рабство, точно узнать невозможно. Генуэзцы потом утверждали, что потери их имущества составили 228 тысяч иперперов – сумма, более чем вдвое, по словам венецианцев, превышавшая сумму конфискованного Мануилом Комнином в 1171 г. Но даже эта огромная цифра, вероятно, не охватывает все богатство генуэзской колонии, так как у более осторожных людей было достаточно времени, чтобы скрыться со своими ценностями. Спасавшиеся бегством итальянцы наводнили византийские монастыри и города на близлежащем побережье и островах, навлекая на них бедствие в лице итальянских пиратов, которые заполоняли Эгейское море до Четвертого крестового похода.

После свержения Андроника генуэзцы загорелись желанием вернуться на византийский рынок. В 1186 г. торговые корабли с посланниками Николой Маллоне и Ланфранко Певере отправились в Константинополь, но их миссия не увенчалась успехом и была первой в череде неудач. Торговля продолжалась в рамках временной договоренности. В декабре 1188 г. Исаак объявил, что он был бы рад достичь соглашения с одним из предыдущих посольств на тех же условиях, которые были изложены в хрисовулах Мануила, но генуэзцы неоднократно поднимали новые вопросы и выдвигали неприемлемые требования. Тем временем из-за того, что кто-то донес Исааку на Бальдовино Гверчио (наверное, о его пиратской деятельности во время правления Андроника), он написал императору письмо в свою защиту. Исаак принял его заявление, объявил, что благосклонно относится к генуэзцам, помня об их былой лояльности Византии, и сказал, что надеется на примирение. На тот момент в декабре 1188 г. ему нужна была информация о готовившемся Третьем крестовом походе, и он попросил Гверчио помочь его представителям, включая логофета дрома Иоанна Дука Каматира, в пересылке тех сведений, которые они собрали.

Затем император послал одного из своих фаворитов Константина Месопотамского в Геную, где было заключено соглашение с ее общиной. После возвращения Месопотамского в Византию с Симоном Буфферио для подтверждения соглашения Исаак заявил, что Константин превысил свои полномочия; переговоры снова провалились. Генуэзский подеста Манегольдо дель Теттуччо из Брешии теперь проявил инициативу и отправил к императору некоего Танто. Исаак ответил в октябре 1191 г., что он приветствует этот шаг, но у Танто не было полномочий вести с ним переговоры. В конце концов подеста отправил посланников с достаточными полномочиями – Гульельмо Торнелло и Гвидо Спинулу, с которыми в апреле 1192 г. Исаак достиг договоренности.

Требования генуэзцев были чрезвычайно высокими. Послы пожелали, чтобы было выполнено соглашение, ранее заключенное Константином Месопотамским, включая: компенсацию ущерба, понесенного при Андронике, в размере 228 тысяч иперперов; немедленную единовременную выплату ежегодных подарков, узаконенных Мануилом Комнином, за три прошедших года и десять будущих лет по годовой ставке 500 иперперов и два отреза шелка общине и 60 иперперов и один отрез шелка архиепископу; возмещение пошлин, взысканных с генуэзских кораблей с 1185 г.; возврат всех кораблей, захваченных с 1182 г., и сокращение пошлин до 2 процентов; существенное расширение генуэзского квартала в Константинополе; увеличение ежегодных даров.

Против самого важного требования – требования возмещения потерь во время геноцида латинян – переговорщик со стороны Византии логофет дрома Димитрий Торник выдвинул угрозу выставить ответные требования за ущерб, причиненный генуэзцами византийской собственности. Обе стороны согласились не затрагивать эти вопросы. В других пунктах Исаак уступил меньше, чем можно было ожидать: он согласился немедленно выплатить подарки за три года по старой ставке и продолжать выплаты в течение следующих полутора лет по 600 иперперов в год общине и сотне – архиепископу; генуэзский квартал был расширен, особенно за счет новой пристани и подаренного дворца Каламанос (его также называли дворцом