Не могу сказать, что услышанное меня порадовало.

— Надеюсь, ты знаешь, что творишь, — пробормотал я.

— Надежда — это то, что заставляет нас сражаться.

— А еще она умирает последней, — тихо и мрачно произнес я, — сразу после надеющегося.

Катерина не услышала моих слов. Она была сосредоточена на своем плане, в который решила меня не посвящать. Надеюсь, до поры до времени.

* * *

Последний раз я лазил по деревьям лет в двенадцать. Мы с ребятами тогда сбежали из интерната, перебравшись через высокий забор по росшей рядом березке. Испачкались, порвали одежду, но радовались. Думали, что наконец, узнаем, как живут по ту сторону. Узнали. Но не другую жизнь, а как выглядит детская комната милиции.

Были времена. Никаких проклятых мечей, спасения мира и своенравной блондинки, наблюдающей за моими действиями с твердой земли.

Я вцепился в мокрые ветки покрепче и посмотрел вниз. Катерина казалась меньше, чем обычно. На какой я высоте? Этаж, наверное, пятый-шестой. Переведя взгляд с девушки на окрестности, я увидел лишь макушки деревьев. Еще лезть и лезть.

Спустя десяток-другой минут, я два раза чуть не сорвался, расцарапал щеку острым сучком и порвал рубаху. Благо, волшебная одежда восстанавливалась сама по себе. Хотя бы одной проблемой меньше. Тихо матерясь сквозь зубы, я все же добрался почти до макушки высоченного дерева. Дальше никак — ствол стал слишком тонким и опасно накренился.

Но отсюда уже открывался чудесный вид на Деймос!

Я видел храм паладинов. Он остался позади. Громадная постройка не горела, просто дымилась, и не казался уже столь величественной. Среди темного массива густых лесов выделялись небольшие островки света — освещенные факелами деревни и поселения. Неподалеку от нас что-то горело: тонкая струйка дыма поднималась меж листвы. А дальше, в этом же направлении, раскинулся город. Судя по всему, это Рокшир.

Катерина не заблудилась. Зря я не поверил ей и решился на этот дурацкий поступок. Теперь придется слезать и признавать, что оказался неправ.

Этим я и занялся. Отчаянно цепляясь за мокрые ветки, я начал свой спуск, очень надеясь, что он не станет скоростным. Если упаду, даже чудесная магия Катерины мне не поможет.

Будет обидно пережить столько всего и умереть, свернув шею при падении с дерева. Но все обошлось, и вскоре я уже стоял перед спутницей.

— И? — она вскинула бровь.

— Ты была права, — вынужденно признался я. — Рокшир впереди. По крайней мере других крупных городов поблизости не видно.

В глазах девушки читалось превосходство. Сейчас она скажет что-то в духе — «я же говорила…»

— Я же говорила. — Полностью оправдала мои ожидания Катерина. — Если бы ты доверился мне, то мы не потеряли бы столько времени.

— Простите, ваше высочество, — я изобразил шуточный поклон, чем заставил Катерину нахмуриться.

Хмурилась она гораздо чаще, чем улыбалась. А жаль. Улыбка ей идет.

Я решил сменить тему.

— Там впереди что-то горит, — я указал рукой в ту сторону, где видел дым над кронами.

— В той стороне находится торговый тракт, — Катерина на миг задумалась. — Туда мы и пойдем.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Все думают, что мы скрываемся. А те, кто скрываются — не ходят по трактам. Кроме того, так быстрее.

Прежде чем я успел сказать хоть слово, моя спутница уже пошла дальше.

* * *

Мы добрались до тракта довольно скоро. Я сразу увидел место, где недавно кто-то жег костер. Огонь погасили, но угли еще сохранили тепло. Рядом остались следы стоянки — пара телег, много следов, в том числе и детские.

Не похоже на паладинов или некромантов. Я не великий следопыт, но, кажется, все четыре лошади были запряжены в повозки. Это обнадеживало.

— Рокшир там. — Катерина указала в ту же сторону, куда уводили следы.

Следуя по тракту, мы начали подниматься в гору. Несмотря на заверения моей спутницы, что так быстрее, мне больше нравилось идти по лесу. Там трава не так скользит под ногами, как грязь, луж значительно меньше, и есть за что ухватиться, если оступишься.

Но я решил довериться Катерине. Как ни крути, а Деймос она знает куда лучше меня — это ее дом. А теперь и мой.

Шлепающий по грязи рядом со мной гарм вдруг зарычал.

— В чем дело? — Катерина резко обернулась.

— Не знаю, — я насторожился, готовый в любую секунду призвать Реквием. — Обычно он так делает, когда чует…

Где-то впереди раздался надрывный детский визг. Вскоре его подхватил другой. Спустя миг испуганно вопило уже несколько человек. Кто-то заорал от боли.

Мы с Катериной переглянулись и одновременно сорвались с места.

* * *

Когда мы забрались на гору, то увидели два обоза — один перевернулся прямо на дороге, другой скатился с обочины и упал в яму. В кровавой грязи брыкались лошади, а вокруг них носились гармы. Большая стая.

Люди сбились в кучу, прижавшись спинами к перевернутому обозу. Впереди вооруженные чем попало мужчины, за их спинами женщины, старики и дети. Двое защитников уже пали — одного разрывали на части гармы, а другой, лишенный конечностей, лежал без движения чуть в стороне.

Все это я заметил мельком, сбегая вниз по скользкой дороге. Реквием уже нетерпеливо подрагивал в моей руке, тело закрыл черный доспех. Катерина отставала совсем немного, но первая вступила в бой — нестерпимо яркие золотые лучи с шипением рассекли влажный воздух и вонзились в черные туши гармов.

Хищники зарычали. Часть из них развернулась, чтобы встретить нас. Несколько тварей прыгнуло на меня. Остальные стремились обойти, чтобы добраться до Катерины.

Ага, конечно!

Реквием легко рассек мускулистое тело ближайшего гарма и распалился, попробовав теплую кровь. Лезвие вспыхнуло ярче. Гармы замешкались. Некоторые даже попятились. Этим я и воспользовался.

В два прыжка оказавшись в толпе кровожадных зверей, я крутанул мечом, рассекая поджарые туши. Уродливые головы покатились по земле. Реквием вздымался вверх, разбрызгивая темные капли крови, и хищной птицей обрушивался вниз, унося одну жизнь за другой.

Магия Катерины превратила сразу несколько гармов в горстки пепла. Один из молодых хищников подобрался к ней сзади, но мой гарм впился сородичу в горло и начал трепать его, словно тряпку.

Я ударил в оскаленную морду латным сапогом, ломая клыки и шейные позвонки. Поймал другого растянувшегося в прыжке гарма за горло и впечатал