Шрифт:
Закладка:
— Они не будут драться против всех. Мы объединим силы с моей матерью, чтобы разбить орден на Деймосе.
Я ушам своим не поверил. Катерина хочет объединиться с Хозяйкой костей? Это же безумие. При всей моей нелюбви к паладинам, некроманты превосходили их в жестокости, не давая людям покоя даже после смерти.
Не верю, что Катерина считала иначе.
— Что ты задумала? — напрямую спросил я. Никогда не любил ходить вокруг да около.
— Скоро узнаешь. — Ответила Катерина и пришпорила лошадь.
Хрипло каркнул ворон, потом другой. Я задрал голову и всмотрелся в темное небо. Сквозь листву то и дело виднелись крылатые силуэты. Пернатые шпионы Хозяйки костей все видят. Но слышат ли?
27. Мать и Дочь
Мы с Катериной скакали по темному лесу вдвоем, пока нас не догнал мой гарм. Не знаю, что с ним случилось, но он уже не походил на щенка. Пес неожиданно заматерел, серьезно прибавил в весе и теперь представлял настоящую угрозу для окружающих. Я бы его не узнал, если бы не тот самый взгляд красных глаз — гарм смотрел на меня с доверием и дружелюбием, что никак не сочеталось его грозным внешним видом.
Катерина никак не отреагировала на появление пса, а я свесился с седла и потрепал его по холке. Одной заботой стало меньше — за время нашей разлуки я успел соскучиться по гарму и начал переживать, как бы с ним ничего не случилось.
Только сейчас до меня дошло, почему он не пришел раньше — я велел ему не попадаться людям на глаза, а сам покинул город в окружении рыцарей. Вот пес и держался в стороне.
Но теперь весь наш почетный эскорт рассеялся — рыцари понесли важные вести и депеши во все города Деймоса. Катерина сказала, что большинство наместников поддержат ее и отправят армии на помощь некромантам.
Этот момент меня смущал. Да, я не являлся большим поклонником паладинов, но и поддерживать некромантов желанием не горел. Когда я предложил Катерине собрать собственную армию, она покачала головой:
— Это бессмысленно.
— Почему? Дождемся, пока победят некроманты или паладины, а потом нападем на победителя. Да, благородством тут не пахнет, но победителей не судят. — Озвучил я план, над которым думал последнее время.
— Думаешь, моя мать или Алый Страж не думали о чем-то подобном? Их не получится столкнуть лбами. Хозяйка костей хитра, как змея. При малейшей опасности она не станет действовать открыто, уползет в свои катакомбы и дождется подходящего момента, чтобы ужалить. Она действует только наверняка. Алый Страж это знает. Он более предсказуем, поэтому я уверена, что он в первую очередь придет за мной, а не за моей матерью.
— Он так сильно по тебе скучает?
Катерина шутку не оценила и посмотрела на меня с немым укором.
— Я нужна Алому, чтобы питать его. Он одержим идеей стать сильнее, но без меня у него ничего не получится. Он это понимает.
— Значит, — я начал понимать план Катерины, — ты присоединяешься к некромантам, чтобы спровоцировать Алого Стража? А твоя мать увидит собранную тобой армию и примет участие в битве, так как будет уверена в успехе?
— Именно. — Катерина свела брови. — Мы с ней ударим вместе, как когда-то хотел отец. С паладинами будет покончено раз и навсегда.
— А как же вера в Свет и все такое? Ты же святая. Ничего, что пойдешь против своих?
— В мою святость верят люди Деймоса. Я черпаю силу из их веры, а она отлична от веры паладинов.
— Я совсем запутался, — признался я. — На Деймосе же есть храмы Света. Жители верят в Свет. Паладины верят в Свет. В чем разница?
— Они верят по-разному.
— Как православные и протестанты что ли? — привел я первую пришедшую на ум аналогию и только потом сообразил, что она ни о чем не говорит Катерине.
— Не знаю, о чем ты. Люди Деймоса веруют в исцеление души, спасение от зла и духовную защиту. Они верят в Свет созидательный. А паладины, — Катерина тяжело вздохнула, — для них Свет — оружие. Испепеление вместо исцеления, кара вместо спасения, муки вместо защиты. Свет паладинов — обжигающий, разрушительный. Теперь ты понимаешь разницу?
— Понимаю, — я кивнул. — А вот эти твои фокусы с превращением людей в пепел — это тоже Свет созидательный?
— Свет дает мне силы, но я сама вправе решать, как применять их. — Катерина взглянула на меня. — У тебя тоже есть сила, которую дает Реквием. Но ты решаешь, кого сразит оружие, а не наоборот.
— Да, но у Реквиема есть своя воля. С ним иногда бывает непросто.
— Но ты справляешься. — Катерина не спрашивала, она утверждала. — В отличие от моего отца. Он с радостью принял силу меча ради достижения своей цели. Не противился. Не сомневался. Не жалел. — Взгляд девушки стал отрешенным. Она погрузилась в воспоминания.
Я решил не мешать. Вместо этого сосредоточился на дороге. Все время, пока мы скакали, я ожидал нападения каких-нибудь тварей. Но они не атаковали. То и дело я замечал какие-то силуэты среди темных деревьев, но они скользили параллельно нам, оставаясь в тени и не атакуя.
Подозреваю, что причиной такого поведения являлись вороны. Чем сильнее мы углублялись в лес, тем больше птиц собиралось в небе над нами. Еще немного, и я из-за их карканья собственные мысли слышать перестану.
Но имелась и положительная сторона: Реквиема я тоже не слышал. Он затаился, в каком-то мрачном предвкушении.
Он ждал битвы.
* * *
Мрачную громаду замка я увидел издалека. Мы с Катериной заехали на холм, откуда открывался вид на открытую равнину. Открытую не потому, что на ней не росли деревья. Росли, когда-то. Сейчас из густо покрытой пеплом земли торчали лишь обугленные пни. Повсюду валялись куски ржавого железа и хлама. Потрепанные ветром рваные знамена все еще трепетали на ветру среди безобразных выгоревших остовов осадных машин, плотным кольцом окруживших замок.
Он возвышался над полем давно минувшей битвы, которую проиграл. Высокие покрытые плющом стены разбиты, ворота раскурочены, башни сломаны. Но даже в таком плачевном состоянии, замок Аларика внушал трепет.
Под аккомпанемент хриплого многоголосого карканья, мы начали спускаться в долину. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем мрачнее
