не убивал. Сделал это кто‐то из россиян, тем более мы с тобой решили, что смерть Бурениной и Люстрина — звенья одной цепи. Сделал это один человек, а Адама в Шереметьеве не было, это сто процентов.

— Логика железная, — кивнул я, — и все‐таки версию с трансферменом нужно проверить.

— Давай проверим, — с легкостью согласился майор и поднялся. — Пойдем к отелю, побеседуем насчет Адама с людьми, да и снаряжение для подводного плавания в пункт проката пора сдавать.

Я купился на простодушный тон майора, на то, с какой легкостью он согласился с предложением проверить алиби Демира и сам потащил его к отелю. Вскоре выяснилось, чем была вызвана покладистость Бурмистрова. Едва мы, сдав в пункт проката ласты, маску и трубку, приблизились к отелю, как майор потащил меня в находившийся между зданием гостиницы и рестораном бар, где заказал сто граммов коньяку и, не отходя от барной стойки, выпил.

— Кха! — крякнул он, закусил благородный напиток половинкой шоколадной конфеты, взятой тут же из вазочки, и довольно улыбнулся. — Ну вот, теперь и розыском будет веселее заниматься!

Я никоим образом не высказал своего мнения относительно действий сотрудника полиции: не мама и не папа я ему, чтобы осуждать, не начальник, чтобы выговаривать, и не собутыльник, чтобы поддерживать.

— Ты что, вообще не пьешь? — засовывая в рот вторую половину конфеты, поинтересовался Бурмистров.

— Ну почему же? — пожал я плечами. — Могу выпить, но для этого повод какой‐нибудь должен быть.

— Солнце, море, свежий воздух, пляж, — провел рукой по всем перечисленным достопримечательностям майор, — разве не повод, чтобы порадовать организм несколькими граммами крепкого алкогольного напитка?

— Предпочитаю несколько иной набор, — в тон майору ответил я. — Тихая музыка, приглушенный свет, красивая женщина рядом…

— Хм, да ты поэт! — насмешливо произнес Бурмистров.

— Возможен иной антураж, — не слушая собеседника, продолжал я развивать свою мысль. — Шумное застолье, хорошая закуска, танцы до упаду либо компания друзей, разговоры за жизнь, воспоминания о былых подвигах. А вот так… — кивнул я на пустой стакан майора, стоявший на стойке бара, — не люблю.

На жаре, да после ста граммов коньяку Бурмистрова тотчас бросило в жар. Он оттер тыльной стороной ладони со лба испарину и буркнул:

— Ладно, порядочный ты наш, пошли выяснять про твоего Адама.

Мы зашли в отель. На ресепшен, к счастью, дежурил уже известный нам молодой мужчина с внешностью прилежного ученика. К счастью, потому что он более‐менее изъяснялся по‐русски, и мы смогли поговорить с ним без переводчика. На вопрос, была ли сегодня экскурсия в дельфинарий, он ответил, что да, действительно, такая экскурсия состоялась, и, глянув на часы, проговорил:

— Скоро должны вернуться.

— Спасибо, — поблагодарил я турка, и мы с майором развернулись и двинулись к выходу.

Пока ждали автобус, Бурмистров куда‐то отходил на несколько минут, я так подозреваю, что в бар, ибо, вернувшись, стал потеть еще больше и чаще без причины улыбаться.

Наконец на ту же площадку, куда и мы приехали вчера, подкатил экскурсионный автобус. Из него высыпали несколько человек, преимущественно дети, сопровождаемые взрослыми, и двинулись в направлении отеля. В автобусе на месте гида я заметил Адама. Трансфермен скользнул по мне и майору безучастным взглядом и отвернулся. Мы тоже посмотрели на него так, будто видели впервые. Не такие уж у нас близкие отношения, чтобы при встрече обмениваться знаками приветствия. Автобус развернулся и повез на следующую точку группу экскурсантов, а мы стали поджидать тех, кто был из нашего отеля. Я отдал майору свои солнцезащитные очки, чтобы он прикрыл свои осоловелые глаза, и обратился к шедшей впереди всех дамочке с двумя детьми — мальчиком лет шести и девочкой, на пару лет младше его. Дабы дама не подумала, будто я к ней пристаю, с ходу перешел к сути дела:

— Здравствуйте, извините, сколько длилась экскурсия в дельфинарий? Вы же оттуда едете? А то мы с товарищем, — я кивнул на покачивающегося майора, — тоже хотели бы съездить, на дельфинов посмотреть.

Пухленькая молодая женщина с носом‐кнопкой и глазками пуговками посмотрела на нас так, словно хотела сказать: «Вам, двум образинам, место в притоне каком‐нибудь, а не в дельфинарии, куда обычно с детьми ходят». Однако произнесла следующее:

— Экскурсия длится четыре часа — час на дорогу туда, час обратно и час представление, ну и личное время — полчаса до дельфинария, полчаса после.

Она хотела пройти мимо, но я пристроился рядом.

— Извините, пожалуйста, еще один вопрос. А во сколько вы сегодня уехали?

Мамаша наконец остановилась, дернув детей за руки, и ответила:

— В час дня.

Говорят, нет лучшего способа расположить к себе мамочку, как похвалить ее детей. Проверим.

— Какие чудные детки! — Я притормозил и состроил рожицу разморенной долгой дорогой девчушке, похожей на куколку. — Как тебя зовут, красавица?

Девочка засмущалась и спряталась за ногу мамочки. Названный мной выше способ вызвать к себе благоприятное отношение мамы действительно оказался действенным. Женщина оттаяла.

— Лена ее зовут, а сына — Вадим.

— Понравилась экскурсия? — весело спросил я уже мальчишку.

И снова вместо ребенка ответила мамочка:

— Экскурсия понравилась, только для детей утомительно, конечно, четыре часа мотаться по жаре. Но в автобусе работает кондиционер.

— А экскурсовод у вас был?

— Хороший парень, — откликнулась молодая женщина, погладив по голове выглянувшую из‐за ее ноги и уставившуюся на меня девочку. — Очень много знает, всю дорогу туда и обратно рассказывал нам о достопримечательностях здешних мест.

— Кажется, экскурсовода Адамом зовут? — уточнил я.

— Да, — подтвердила женщина.

Бурмистрова совсем развезло. Он качнулся и вдруг заплетающимся языком задал вопрос:

— А он туда и обратно с вами ездил?

— Разумеется, — удивленно взглянула на него женщина. — Неужели вы думаете, что туристическая компания предоставляет в одну сторону одного гида, а в обратную другого? Это слишком жирно.

Вопрос был глуповатым, да и тема разговора вроде бы исчерпана, а потому она поспешила ретироваться.

— Извините, мне пора. А то дети устали… Всего доброго! — Женщина развернулась и, дернув привычным жестом за руки детей, заставила их следовать за нею.

— Ну что? Убедился в невиновности Адама? — спросил майор, когда мамочка вместе с детьми скрылась в отеле.

— Убедился, — вынужден был признать я. — Ну что, пошли на пляж? Или в бар заглянем?

— Ха‐ха, — рассмеялся майор. — На пляж пойдем! Бухать завязываем.

— Давно пора, — одобрительно проговорил я и попросил: — Дай номер своего мобильника.

— Это еще зачем? — обычно подвыпившие люди удивляются сильнее, чем следовало бы, вот и Бурмистров преувеличенно удивился.

Я развел руками:

— Ну, мало ли… пригодится. Вдруг срочно потребуется обменяться информацией.

— А‐а… тоже верно, — посоображав немного, согласился полицейский и продиктовал мне свой номер телефона,