и сквозь нее. На самом деле я, впрочем, и не шевелилась. Все это совершенно не те слова, но я не знаю, как правильно называть подобные вещи. И я все пыталась… я так хотела… научиться ходить. А когда я просыпалась – такой уставшей, словно трудилась всю ночь… Так продолжалось много ночей, и с каждым разом видение становилось все сильнее, отчетливей и длилось дольше.

А проснувшись сегодня утром – сон еще не выветрился из головы, – я вдруг поняла, что могу ехать домой. И выехала, похоже, в полудреме. Не останавливалась нигде, да и на окрестности по пути не обращала внимания, просто думала об Авалоне, и, пока я ехала, все вокруг становилось все более знакомым. И вдруг я оказалась дома. Все это произошло так, будто я просто проснулась. Теперь и деревня, и Теки, и то небо со своими звездами, и лес, и горы – все кажется мне сном. И я не знаю, найду ли я дорогу назад. Странно ведь, да? Как это вышло, ты не знаешь?

Я поднялся и несколько раз обошел вокруг салфетки с остатками нашего завтрака. А потом сел рядом с девушкой.

– Ты помнишь, как выглядела эта самая горящая паутина, которая на самом деле не была паутиной и не горела? – спросил я.

– Да… более или менее, – ответила Дара.

– Тогда давай сюда нож, – приказал я.

Она молча передала его мне.

Острием я начал направлять нарисованные ею в пыли закорючки, добавлять линии, удлинять и укорачивать их. Ничего не говоря, девушка следила за каждым движением моей руки. Потом я закончил, отложил в сторону нож, и воцарилось молчание.

Наконец она очень тихо произнесла:

– Да, это она. – И поглядела на меня. – А как ты узнал? Как сумел ты угадать мой сон?

– Потому что тебе приснилось нечто присущее самим твоим генам. Как, почему – не знаю. Но это доказывает, что ты и в самом деле дочь Амбера. То, что ты сделала, называется «ходить в Тени». Снился тебе Великий Образ Амбера, и именно благодаря его силе королевская семья правит миром Теней. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Не уверена, – ответила она. – По крайней мере, не совсем. Просто я слыхала, как дед клянет тени, но я никогда не понимала, о чем он говорит.

– Тогда ты не знаешь, где на самом деле находится Амбер.

– Нет. Он всегда уклонялся от ответа. Дед рассказывал мне об Амбере и о семье. Но я не знаю даже, в какой стороне лежит Амбер. Знаю только, что он далеко.

– Он везде, – ответил я. – Словом, иди, куда пожелаешь. Только…

– Да! – перебила она. – Я забыла об этом! Тогда я решила, что он дурачит или смешит меня… Бранд говорил то же самое. Хотя я не понимала, что это значит!

– Бранд! А когда Бранд был здесь?

– Давно, – ответила девушка, – я была тогда еще маленькой. Он часто наезжал сюда в ту пору… Я очень любила его и безжалостно докучала. Он рассказывал мне сказки, учил играм…

– А когда ты видела его в последний раз?

– Лет восемь или девять назад, мне кажется…

– Кто-нибудь еще здесь бывал?

– Да, – ответила она. – Джулиан и Жерар, совсем недавно – несколько месяцев назад.

Внезапно мне стало очень неуютно. Бенедикт умалчивал о многом. Уж лучше получить дурной совет, чем вообще ни о чем не знать – после куда легче сердиться. Беда в том, что Бенедикт слишком честен. Врать он не любит и предпочтет просто промолчать. Но я чувствовал, что на моем пути возникает нечто весьма неприятное, значит, времени рассиживаться нет, действовать нужно без промедления. Да, адова скачка за камнями будет тяжкой. И все же следует разузнать еще кое-что до того, как я сменю тему. Черт!

– Ты видела их впервые? – спросил я.

– Да, – ответила она, – и очень обиделась. Дед не позволил мне сказать, что я с ними в родстве, он представил меня как воспитанницу. И отказался что-либо объяснить мне. Черт побери!

– Уверен, у него были веские причины.

– Наверняка. Но от этого не легче, если всю жизнь хочешь познакомиться с родственниками. А ты знаешь, почему он так поступил?

– В Амбере нынче суровые времена. Ситуация будет ухудшаться, а потом все изменится к лучшему, – пояснил я. – Чем меньше людей знают о твоем существовании, тем больше у тебя шансов уцелеть и не оказаться замешанной во всей этой дряни. Он поступил так, чтобы защитить тебя.

– Тьфу, – сказала она, – я не нуждаюсь в защите и могу постоять за себя.

– Фехтуешь ты хорошо, – согласился я. – К несчастью, жизнь много сложнее, чем спортивная дуэль.

– Знаю! Я не ребенок. Но…

– Никаких «но»! На его месте я сделал бы то же самое. Защищая тебя, он защищает и себя. Меня удивляет, что он позволил Бранду узнать о тебе. Бенедикт придет в бешенство оттого, что узнал я.

Дара вздрогнула и, откинув голову, поглядела на меня округлившимися глазами.

– Но ты же не сделаешь нам ничего плохого, – сказала девушка, – мы же… мы же родственники.

– Какого дьявола ты решила, будто знаешь, зачем я здесь? И о чем думаю? – ответил я. – Быть может, ты сама сунула сегодня свою шею в петлю, и не только свою, но и его тоже!

– Ты ведь шутишь, скажи, что ты пошутил! – проговорила девушка медленно и, словно защищаясь, подняла правую руку вверх.

– Не знаю, – ответил я. – Мне и не нужно. И разве я стал бы говорить тебе такое, имей я на уме подобную гнусность?

– Нет… Мне кажется, нет.

– Теперь я хочу сказать тебе то, что Бенедикт должен был объяснить давным-давно. Никогда не доверяй родственникам. Это опаснее, чем довериться первому встречному. С чужаком хотя бы есть шанс, что он не причинит тебе вреда.

– Ты в самом деле так считаешь?

– Да!

– И к тебе это относится тоже?

Я улыбнулся:

– Ну нет, это не может относиться ко мне. Я просто воплощение любви, чести, добра и милосердия. Верь мне во всем.

– Придется, – сказала она, и я рассмеялся. – Нет, я правда верю тебе, – произнесла она, – я знаю: ты нам зла не причинишь.

– Расскажи мне о Джулиане и Жераре, – попросил я, как всегда чувствуя неловкость от искреннего доверия ко мне. – Какова же была причина их визита?

Девушка помолчала немного, внимательно глядя в мои глаза, а потом как бы выдавила из себя:

– Я и так уже наговорила кучу лишнего. Ты прав. Слишком осторожной быть невозможно. По-моему, теперь твоя очередь говорить.

– Хорошо. Ты уже привыкаешь иметь с нами дело. Что же ты хочешь узнать?

– А где в самом деле деревня?