Виктор тут же бросился через огород к дому, так быстро, как только мог бежать сорокалетний толстяк, любитель выпить пива после тяжёлого рабочего дня. Позади из ангара послышался отвратительный булькающий рёв. Щупальца просовывались в окошко, наружу вырывалась бесформенная тварь, а на самой крыше ангара стояла ещё одна такая же… Свиньи испуганно заверещали.

Виктор вышиб калитку из петель мощным толчком, ссаднил себе плечо. Вот он – порог дома. Но в последний момент фермер остановился. Нет. Дома его достанут. Нужно уезжать. Нужно уезжать!

Он кинулся к воротам. Там, за ними, стоял старенький УАЗик. Оставалось только надеяться, что капризная машина заведётся сразу.

На крышу гаража что-то грохнулось, проскользило по ней, а потом спрыгнуло и приземлилось прямо перед фермером, преградив путь к воротам.

Виктор замахнулся лопатой, но мощный и ломающий кости выпад хлыстом выбил последнее оружие из рук. В следующее мгновенье фермера повалили на землю. К месту кровавого пиршества сбегались всё новые и новые существа. Они раздирали ещё живого беднягу на части, отрывали конечности, растягивали кишки… Именно сегодня им довелось познать всё великолепие вкуса человеческого мяса!

А значит хрюшки больше не пострадают…

47

Синий вездеходный фургон Организации свернул с пригородной трассы на раздолбанную дорогу, ведущую к селу. Ещё утро, а солнце шпарило, как в аду. Кондиционер в салоне не справлялся с жарой, а бойцам сзади было ещё хуже. Под бронёй стекали капли пота, что раздражало и без того нервных ребят.

-- Ох, чёрт, -- прогудел Пауль, глянув назад. Десять бойцов. Негусто.

-- Паша, -- сказал водитель. – Какой вообще план?

-- По месту решим, -- ответил он. – Самое главное – это задержать тварь и выиграть время.

-- Время для чего?

-- Должны подослать подкрепление.

Водила хмыкнул, бросил взгляд назад, на бойцов. И тихим голосом, чтобы те не услышали, сказал:

-- Ты внатуре в это веришь? Нет. Правда. У нас в городе осталось всего три штурмгруппы. Три. Остальных перебили. За этот месяц. Какой тяжёлый был месяц… А помнишь Еличкина? Сколько у него было броневиков, сколько было людей? И всех перебила тварь… Мы не справимся. Давай переждём, пока стянут армию. Ты внатуре хочешь, чтобы все мы оставили свои семьи без отцов?..

-- Ты «внатуре» хочешь, чтобы семьи тех людей из села остались не только без отцов, -- вскипел Пауль. – Но и без матерей? Без детей? Хочешь, чтобы тварь убила и поломала жизни еще сотням? Только потому, что мы не пришли на помощь?

-- Но мы всё равно её не…

-- Заткнись, -- сказал Пауль. – Нехуй было идти работать к нам. Шёл бы в такси… Соберись. И делай то, что должен… Нам не повезло оказаться здесь ближе, чем остальные штурмгруппы.

-- Они сюда долго будут ехать, -- прошептал водила. Динамики на устройстве связи зашипели.

-- Пауль, -- раздался голос Калуева. – Как слышно?

-- Приём, -- ответил Пауль.

-- Не рассчитывайте на броневик с огнемётом в ближайший час, а то и два. Нам сообщили, что в пригороде с вашей стороны тоже видели тварь. Она движется к спальным районам. Это опасно. Надеюсь, ты понимаешь, что город выше приоритетом…

-- Вот чёрт, -- вздохнул Пауль. – Тварь сбежала из села и теперь в городе?

-- В том и дело, что нет. Похоже, мы имеем дело с двумя «Плотями».

-- Ох…

-- Защитите гражданских. В пекло не лезьте. Главная задача – спасти людей. Понятно?

-- Так точно.

-- Хорошо, отбой.

Фургон трясло на выбоинах в асфальте.

– Сразу в двух местах… -- прошептал водила.

-- Неужели эта тварь не одна?

-- Это кошмарный сон!

За окном мелькали поля и леса. Скоро вдалеке показались дома. И знак с названием посёлка – «Комсомольский».

-- Останови, -- приказал Пауль. Фургон встал на месте. В глазах водителя показалась надежда.

-- Назаров, запускай квадрокоптер.

-- Есть, -- мигом достал чёрный чемоданчик Назаров.

-- Остальные – вылезаем. Смотрим по секторам, в глаза не ебёмся. Покурите, пока время есть. Но будьте начеку.

Задняя дверца распахнулась, бойцы вывалили на улицу и принялись занимать места вокруг фургончика. Назаров быстро собрал квадрокоптер. Кто-то действительно достал сигарету, кто-то решил отойти поссать.

-- Арбузов переел арбузов? – заржал Семёныч. Ему показалось, что каламбур гениален.

-- Советую проссаться, -- ответил Арбузов. – Иначе потом будет поздно, а нам ещё ехать по такой жаре обратно.

Пауль через бинокль смотрел на село. Но ничего видно не было – мешали берёзы. Тут бы занять высоту… Иногда доносились крики. Каждый такой крик – это, скорее всего, чья-то смерть. И каждый крик что-то