Утром следующего дня на направление главного удара на Барселону в бой были введены свежие части, и к полудню двадцать четвертого числа советские механизированные штурмовые части в ожесточенных боях взяли город Фигерас, учинив кровавую бойню в стиле техасской резни бензопилой. После этого франкистские войска дрогнули под натиском многократно превосходящих сил и начали беспорядочно отступать, преследуемые по пятам наседающей советской пехотой, поддержанной танкосамоходными батальонами. Любая попытка зацепиться за складку местности каралась тяжелыми фугасами с прямой наводки, и это при том, что у испанцев серьезные противотанковые средства отсутствовали напрочь. На Бискайском фронте, где противник присутствовал в весьма незначительном количестве, продолжалось продвижение в направлении Памплоны, Витории и Бильбао. Направление на Виторию было главным, а два других второстепенными.

Уже через сутки после начала боевых действий франкистская авиация фактически прекратила свое существование, а потому отступающие части генерала Солчаги подверглись ожесточенному избиению с воздуха, при том, что на испанские города не должна была упасть ни одна бомба. В то же время десятки краснозвездных самолетов, транспортников и бомбардировщиков сбрасывали партизанам Астурии и Леона парашютные контейнеры, наполненные в первую очередь оружием, боеприпасами и медикаментами. Также парашютным способом к партизанам перебрасывали подкрепления – тех испанцев, которые после поражения в Гражданской войне покинули родину, а теперь прошли специальную подготовку и вернулись, чтобы поставить точку в истории режима Франко. Будущее коммунистическое правительство Испании тоже находилось в полной готовности, ожидая, пока советские войска освободят какой-нибудь крупный город, например, Барселону.

Но это было только начало. Звезда «Бетельгейзе» разгоралась все ярче и ярче. Утром двадцать пятого февраля в прорыв на Барселонском направлении вошла подвижная мехгруппа генерала Жадова, после чего, огнем и гусеницами сметая заслоны и мелкие гарнизоны противника, танки, артсамоходы и большие массы мотопехоты устремились вглубь Испании. Все спешно движущиеся к фронту из глубины страны подкрепления были обречены на разгром и уничтожение, так же, как и части, стоящие гарнизонами в больших и малых городах. На Астурийском направлении в этот день были освобождены Памплона, Витория и Бильбао.

Двадцать шестого числа советские части ворвались в Барселону. То есть мехгруппа Жадова обошла этот крупный город по дороге через Сабадель, устремившись к Таррагону, а брали столицу Каталонии во второй половине дня опять штурмовые бригады. Только на это раз все прошло почти бескровно, потому что гарнизон города составляли в основном полицейские, а эти горазды воевать только с безоружными. Генерал Хосе Солчага сдался в плен, только до тюрьмы его не довели: налетели горожане, то есть горожанки, отбили бывшего хозяина своей жизни у советского конвоя и острыми ногтями разорвали на мелкие кровавые лоскутки. Вот именно так жители Барселоны ненавидят франкистскую власть, лишившую их автономии и отметившуюся репрессиями против деятелей Женералитета (Правительства) Каталонии. Особо франкистам запомнили казнь первого президента Каталонии Луиса Компаниса, которого эти мерзавцы обвинили в том, что сотворили сами, то есть в «вооруженном мятеже».

И тогда же в полосе Бискайского фронта были освобожден Сантандер. В двадцати километрах от этого города, в отчаянной попытке спастись от наступающих советских частей, штабная колонна шестого армейского корпуса попала на горной дороге в партизанскую засаду, была блокирована и подверглась расстрелу из пулеметов и минометов. Бой продолжался два часа, ровно до того момента, пока к месту засады не подошел передовой советский танкосамоходный батальон. И потом раздавленные останки генерала Лопеса Пинто Хосе очень долго отскребали от брусчатки.

В полдень двадцать седьмого февраля пали Таррагон и Бургос, и к тому моменту сопротивление франкистской армии прекратилось полностью. Те деятели, что могли рассчитывать на пощаду, поднимали руки или, переодевшись в гражданку, расходились по домам, а остальные бежали на юг к Кадису или на запад в Португалию, чтобы сесть на пароходы и уплыть в Латинскую Америку. Намечалось нечто вроде Севастопольской эвакуации врангелевской армии.

30 октября 2019 года. Италия, операция «Юпитер»

Договорившись с милейшим синьором Сильвио по общим вопросам будущей итальянской политики, фельдмаршал Роммель начал искать способ, как бы половчее, быстро и без лишних издержек перебросить на Апеннинский полуостров группировку маршала Эторе Бастико, ведь Германия с Италией непосредственно не граничат ни в одной точке. Путь через Францию исключался сразу: не пришло еще время тревожить это лягушачье болото, поэтому выбор был между Австрией и Швейцарией – кого будет проще уломать на беспрепятственный пропуск через свою территорию двухсот тысяч вооруженных нетолерантных и весьма злых итальянцев времен Муссолини.

Выбор германского диктатора пал на Швейцарию, поскольку ее трансальпийские шоссейные и железнодорожные магистрали наилучшим образом соответствовали поставленной задаче. По ним войска можно будет запустить двумя или даже тремя потоками, а по итальянскую сторону Альп они соберутся в один пакет в окрестностях Милана, фактически являющегося вотчиной Берлускони. К тому же часть сил можно отправить по железно дороге, а часть, в основном легковооруженную пехоту на джипах, переправить по воздуху военно-транспортными самолетами люфтваффе уже после того, как передовые части синьора Бастико возьмут под контроль аэропорты Миланского аэроузла.

Чтобы договориться по-хорошему дипломатическим путем, а не ломать Швейцарию через колено, диктатор Германии пригласил к себе в резиденцию посла Швейцарской Конфедерации в Берлине герра Пауля Сегера. А это был знатный борец за все хорошее и против всего плохого, а также известный «специалист» по урегулированию конфликтов и переходу стран с «хрупкими формами устройства» к миру, демократии, верховенству закона и устойчивому процветанию. Правда, еще ни одна страна, следуя западным рецептам, не сумела добиться ни мира, ни демократии, ни устойчивого процветания – всюду получалась либо обобщенная Мьянма, либо Афганистан, но это отнюдь не портило настроения герра Сегера и ему подобных, исповедующих олимпийский принцип, что главное не победа, а участие.

Но вот появление еще одной «Мьянмы» в непосредственной близости к любимой Швейцарии привело достопочтенного посла в состояние, близкое к ужасу. Снова, будто в стародавние времена, все вопросы бытия начали решать ударом кулака и силой оружия, а не путем голосования на выборах. И неважно, что настоящие власть имущие частенько кладут болт на результаты народного волеизъявления. Ведь главное для истинных либералов – это как раз соблюдение процедуры, а не воплощение в жизнь глупых желаний широких народных масс.

И вот такого человека вызывают в ведомство рейхс… нет, пока просто канцлера, и показывают ему для начала запись допроса небезызвестной директорши ЦРУ Джины Хаспел продолжительностью в два с половиной часа. А там, на записи, оказалась беседа на заданную тему, что именно истинные хозяева Америки, правящие из-за спины Пенсов[26], Обам и Клинтонов, намеревались и все еще намереваются