– Моих родителей убил, – глухо отозвался Кирилл, допивая. – А на самом деле нет. По факту их смерть просто использовал в своих интересах какой-то крючкотворец, возжелавший отгородить людей от сказов заборчиком повыше. Ну бред же! Никогда мы раздельными не были, издревле рука об руку жили…

– Сдается мне, – проговорил Игорь, рассматривая дно кружки, – если ты сейчас это понимаешь, то и двадцать лет назад мог понять. Отсюда и друзья твои, и приключения. Когда Святогор начал притеснять всех непохожих, ты встал на другую сторону, только и всего.

– А эти идиоты, – внезапно понял Бляблин, – теперь пытаются меня отблагодарить и дать свободу. Мол, насражался за нас, настрадался, поживи для себя. Даже жена моя – и та…

– Поддерживают как могут, – вставил Баранов. – А ты, похоже, этого ждал и очень пытался самого себя предупредить.

– «Во всем верь себе. Иди в начало, возьми сына ищейки. Решай сам. Ты не забыл, ты просто не помнишь». Ну да, из четырех предложений только одно про действия – найти Димку, а все остальное тупо самоуспокоение. – И, помолчав немного, добавил:

– Короче, Бобыль, так дело не пойдет. В мире надо что-то менять.

– Начни с себя, Бляблин, – парировал Игорь, поморщившись. – Который раз прошу: без прозвищ.

Неподалеку в избе на хорошо знакомой читателю опушке один наконец-то отогревшийся леший размышлял о событиях прошлой ночи. Определенно, без плаща батюшки хладом проняло изрядно: вон сколько часов понадобилось, чтобы просто прийти в себя. Еще печальнее оказалось сделаться при этом для подопечной обузой. Вот тебе и хваленая сила наследника Зеленого Князя: потаскал недолго суженую под землей и хлопнулся подмороженным саженцем. Против огня дереву ничего не светило, Пень понимал, и чары Крионикса были единственным разумным выбором в ситуации, но от того не менее горьким. Кем его сочли теперь?

– Полное фиаско, – тихо подытожил Александр, глядя на спящую посреди подушек и одеял Пандору.

Сбоку тут же послышался громкий возмущенный шепот:

– Слушай, я сделал как мог, даже в интернете гайд посмотрел!

Избушка поспешила заглушить голоса обоих юношей, и девочка продолжила мирно спать. Леший покачал головой:

– Прости. Я имел в виду не импровизированную кровать, а себя.

– Тогда вообще не понял. – Ганбата даже игру на паузу поставил. – Птиц тебя все-таки чем-то покалечил? Само не зарастет?

Да, с концепцией хрупкого мужского эго вампиренышу явно еще только предстояло познакомиться.

– Нет, конечно. Физически все в порядке, как промерз, так и согрелся, вашими стараниями. Я скорее про общий аспект дела: хорош защитничек – сам Жар-Птицу привлек, а в итоге весь бой у енотьего пуза просидел, – поморщился Сашка.

– А напрягает тебя, собственно, что? – продолжал упорствовать Ганбата. – Я, может, опять чего не понял, но Дора же с тобой в обнимку все это время провела.

– Замечу, сие было совершенно необязательно, – покосился на него леший.

– Но ведь приятно, нет? – расплылся в улыбке вампиреныш. – Мой второй «я», конечно, иногда делает глупости, но тут идея даже мне понравилась! Вроде и с пользой, а вроде и даже романтично немного.

– Ага, особенно когда я зубами стучал или когда ты здесь меня чаем отпаивал, – покачал головой Пень.

– Слушай, нельзя все время быть идеальным! – принялся поучать сына Зеленого Князя малолетний оболтус. – Кат-сцены, как и отношения, разные бывают. Сайонджи, вон, весь такой загадочный и мозговыносящий, а сейчас я с Дайго – и он, наоборот, смешной, понимающий и ва-а-аще не пафосный. Но мне нравится! Хотя раньше тоже думал, мол, если у меня девочка, то вокруг нужны сплошные рыцари. А нет, оказывается, какао в парке попить тоже мило и романтично! Вот и ты с другой стороны посмотри. Она ж после всех наших приключений не к себе спать пошла, а тут решила остаться, с тобой, на всякий случай.

– Поскольку не верила в мои силы, – мрачно кивнул Александр.

– Потому что за тебя волновалась! – возмущенно поправил Ганбата. – А это, между прочим, важно и не на пустом месте возникает.

– За тебя или Ирину она тоже переживала, – напомнил леший.

– Именно! Мы – ее крутые близкие друзьяшки! И ты, видимо, тоже, а не чужой не пойми кто, я про это. Как дальше поступать, сам думай, но я бы на твоем месте радовался, а не лицо мрачное делал, – развел руками вампиреныш.

Некоторый смысл в его словах все же был, поэтому Александр задумчиво кивнул, но перевел тему:

– А наш бедный друг где?

– Ты про папоротника? Вон, на окне. Дениска сказал, и так сойдет.

На подоконнике и вправду приютился граненый стакан с водой, в котором уныло покоился знакомый, изрядно помятый цветок. Леший забрал его и повернулся к Ганбате:

– Пока я обо всем позабочусь, ты остаешься за старшего. Если девочки придут раньше, чем проснется Пандора, проследи, чтобы не будили. Мне избушка просигналит, постараюсь вернуться, как только смогу.

– Не вопрос, будет сделано, – показал большой палец вампиреныш и, присмотревшись к лицу старьевщика, уточнил: – Это все или ты еще чего-то хочешь, но думаешь?

– Думаю, – кивнул тот, хмурясь. – По-хорошему, нам с ней прогуляться бы на ту выжженную полянку вдвоем, без свидетелей.

Ганбата уставился на него во все глаза:

– Вообще-то для кат-сцены лучше подбирать места поживописней…

– Не для кат-сцены! – тут же перебил, краснея, леший. – Скажем так, ей нужно немного размяться, а там все равно лес под восстановление, меньше шансов зацепить лишнее.

– Ничё не понял, – честно ответил вампиреныш, втыкая наушники обратно. – Но раз надо, значит, надо. С девочками пообщаюсь, развлеку, пока вас не будет, не вопрос.

– Спасибо, – кивнул леший, недоумевая, с каких пор наследник патриарха вампиров стал брать на себя обязанности местного аниматора. – Но сперва завтрак, я к нему постараюсь вернуться.

– Чеши уже, – помахал ему рукой Ганбата. – А то отойти не успеешь – Дора проснется.

Чуть поклонившись, старьевщик прихватил стакан и бодрым шагом отправился в сад. Дойдя до небольшого тенистого уголка рядом с искусственным прудиком, осмотрелся, сел как был на траву и, стянув ненавистные ботинки с носками, достал цветок. Провел по нему рукой, потом сделал несколько пассов над землей и с силой воткнул стебелек в почву. Любой садовод скажет вам, мол, это так не работает. Здравомыслящий человек подтвердит. Биолог напомнит: папоротники размножаются совсем иначе, вы же читали предыдущие главы? Однако чары властителей Леса давали некоторое преимущество перед здравым смыслом, и внезапно пожухшая веточка засветилась, налилась красками, ярко бахнула салютом на всю округу и моментально исчезла, оставив после себя знакомый зеленый кустик, словно ни разу и не сгоревший. Александр выдохнул:

– Ну и слава Лесу. Тенек, пруд – как заказывали. Почва удобрена с весны, но, если нужно добавки…

– Ничёсе, – зашелестело в сознании, и папоротник чуть зашевелился, словно проверяя, что все листочки в наличии. – Реально, высадил. Правда, спалив по пути половину округи, но оно даже почти и не обидно: некоторым, скажем прямо, досталось за дело.

– То есть вы моему слову не поверили? – недоуменно переспросил леший, четко различив в речи растения удивление.

– Ни на йоту, – закачался папоротник. – Ты ж приемыш Зеленого Князя, а тот чужеродный, оттудова пришедший. Силой наш род под себя подмял, на обещания от таких не шибко-то и надеешься.

– Тогда зачем зацвели? – не мог взять в толк Сашка.

– Тут ведь как… – задумчиво протянул кустик. – Ежели обмануть меня удумал, то одно дело – проверить это действием и всем правду о тебе донести, а совсем другое – на голом месте охульничать. Цветок выпустить не сложно, а вот отказать, на то повода не имеючи, штука дурная. Правило у нас такое: доверять, пока не докажут обратное. И кто знает, протянули ли бы мы столько тысяч лет без него…

– Понятно. В таком случае мне остается только благодарить вас.

– Не, у нас мен на мен, все как сам расписал, – запротестовал папоротник. – Никто никому не должен, никто не обижен, слово сдержано. Ты не думай, другие тоже скоро узнают, что верить тебе покамест можно. Ну ваш-то, лешачий род убеждать не берусь, но наши, коренные, так точно прознают.

– Спасибо, – чуть улыбнулся Пень. – Постараюсь не посрамить ваших рекомендаций.

– Да не за шо, – зашелестело растение и задумчиво протянуло: – Удивительные вы, конечно, нынешние. Совсем не как раньше.

– Простите? – из вежливости уточнил Александр.

– Да тут в двух словах и не объяснить. Обычно-то как было? Найти, обманом или силой свое получить и героем назваться после этого – милое дело. Не за красивые цветы ж нас искали, сам понимаешь. Этот твой ордынец когда меня рванул, все, думаю, вот те и сказочке конец. А тут сверху как огнем полыхнуло, и он меня