Командующий тяжко вздохнул.

- Забавно: чем ближе тот день, когда враги прорвутся в крепость и перережут здесь всё живое, тем меньше я беспокоюсь по поводу возможной ереси... Да, мы можем сделать это тайно и даже перенаправить волну людского гнева на наших противников. Но я против. Уолгрэм просто ворчливый старик, которому нет особого дела ни до истинного Бога, ни до остальной религии.

- И мы продолжим восхвалять господина нашего теми же устами, которые даровали возможность этому человеку продолжать нести свою ненависть?

- Да, - просто ответил на это Бейро, - и лишь после того, как победим короля, ты сможешь взять его за задницу и применить всё своё мастерство.

- Что же, приоритет у нас сейчас — именно сохранение замка, - пожал плечами Берик. - А потому мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Однако, как написано в священных книгах господина нашего: «Если даже разрушится земной наш дом, у нас будет жилище от Бога, дом не рукотворный, а вечно сущий на небесах».

- Но попадать туда раньше времени всё-таки не стоит, - хлопнул Бейро его по плечу.

- И тем не менее, я напишу об этой ситуации «Небесному Клинку», - Шторм упрямо поджал губы. - Расписать твоё мнение по поводу этого мейстера?

- Моё? - приподнял командующий брови. - Можешь отписать, что я самолично убью его, когда всё закончится. Напиши, что он, считай, уже мёртв.

«Напиши ему, что мы все мертвы».

***

Армия короля, взгляд со стороны

День за днём трубы лорда Фаулера пели на высоких холмах, созывая войска строиться и готовиться к новому штурму, ибо мятежники с достойной уважения стойкостью отбивали все атаки на свои могучие укрепления.

Несмотря на начавшийся голод из-за проблемы с провиантом, который просто гнил, не успевая даже быть приготовленным, а также болезнью, забирающей все их силы, «Старый Ястреб» был убеждён, что у его противников дела обстоят ещё хуже.

- Их силы на исходе! - ежедневно, на собраниях лордов и командиров, утверждал он. - Я чувствую, уже следующий штурм позволит нам захватить эту крепость!

И снова измождённые войска Простора, Дорна, Речных и Королевских земель, стреляли из катапульт огромными камнями или горшками с кипящей смолой, вновь шли их люди на штурм замка, прикрываясь щитами от ливня стрел, что временами заслонял небо. Вновь месили густую, маслянистую грязь под ногами и день за днём отступали, не в силах сломить вражеское сопротивление.

Даже проклиная врагов, лоялисты не могли не изумляться их отчаянной ярости. Дважды Бейро, командующий гарнизоном замка, устраивал дерзкие вылазки на изрытую следами копыт равнину: один раз он захватил окопы сапёров и обрушил проложенные ими туннели, а второй — прорвался за сделанные кое-как земляные валы и разграбил стоящий на отшибе лагерь. Всем было очевидно, что без подкрепления мятежники обречены, и однако же они продолжали сражаться, как будто не знали этого.

И от этого их странная уверенность передавалась остальным, отчего голодные и мучимые мором солдаты короля лишь больше отчаивались. Они переставали верить своим командирам, которые раз за разом гнали их на «последний» штурм, они перестали верить их обещаниям о сытном пайке и уже идущем подкреплении. Воины не видели этого, зато видели, как тысячи трупов их товарищей гниют под дождём на подступах к «Золотому Когтю», видели, как их лагерь захлёбывается в дерьме от мерзкой болезни, видели, как всё снаряжение и еда приходит в негодность от потоков воды, извергаемых небом.

«Это оттого, что мы сражаемся против «Небесного Клинка», - ходили шепотки по лагерю, особенно среди черни, которая видела связь между прозвищем лорда и гневающейся погодой.

Вот только дождь был единственным, кто хоть как-то помогал против запаха. Кровавый понос гулял по всей армии осаждающих. Многие — и в их числе даже высокие лорды-знаменосцы, ещё медлили на пороге смерти, получая лучшее лечение, которое было только возможно в их ситуации, а другие, менее богатые и знатные, в конце концов перешагнули его. Когда пламя поглотило лорда Кристона Толанда, дорнийского лорда, его прославленные лучники принялись стрелять через стену несокрушимой крепости горящими стрелами, пытаясь выместить свою злость и охвативший гнев. Удачно брошенный камень из катапульт мятежников разбил их ряды, разбросав безжизненными куклами по всей равнине.

И всё-таки, умирая сотнями и тысячами, среди них выживали десятки, которые перебарывали свою болезнь, измученными истуканами выбираясь из палаток и отмываясь в холодной, ледяной воде. Но даже выжившие не находили покоя. Угроза голода нависла над армией. Королевские фуражиры не могли добыть нужное количество пищи, а длинные логистические пути, несмотря на все старания, привозили лишь гниль и плесень.

- Очень плохая погода, сиры! - изо всех сил оправдывались они. - Почти две недели пути через такой-то ливень! Переждать бы надо, не гневить богов...

Даже многомудрые мейстеры, такие как Эброз, не могли припомнить столь яростных проявлений непогоды, говоря лишь, что сие есть последствия длинного лета.

- Сильная жара, стоящая годами, накопила влагу, - рассказывал старик. - Но такой ливень не может длиться долго. Помяните моё слово, уверен, через неделю-две всё прекратится.

Но у осаждающих не было этого времени. Они не могли держаться под замком неделями, ожидая, что ливень закончится и их дела наладятся. Не могли и отступить. Слишком большие были понесены потери, чтобы надеяться на повторный штурм в другом месте. Если они отступят, то не только потерпят поражение, но и подставят спину.

Голодающие принялись подъедать всё, что было возможно. Искали птиц и их яйца; отряды рисковали идти в горы, через узкие и опасные тропки; забивали лагерных собак, котов и даже крыс. Лорды и рыцари, из тех что победнее, стали вскрывать вены породистым скакунам. Многие отряды кидали жребий, определяя, кому придётся забить своего коня. Те, у кого коней не было, копались в земле, выискивая съедобные клубни. Они варили размоченные ветки и простую, сорную траву, чтобы заглушить мучительное безумие, терзающее желудки. Кожу — с сёдел, брони, и вообще отовсюду, откуда только удавалось её отодрать — тоже варили и ели. Многие вновь принялись дезертировать, иногда целыми отрядами, просто чтобы добраться до хоть каких-то деревень и найти пропитание. Речные земли подверглись атакам банд мародёров, отколовшихся от войска.

Когда раздавался звук горна, собирающего людей в атаку, то на многих доспехи болтались, потому что ремешки и застежки очутились в каком-нибудь горшке. Измождённые люди бродили по лагерю в