53

Я был первым в своей эскадрилье, кто в гневе нажал на курок.

Я помню этот вечер так хорошо, как ни один в своей жизни. Мы были в палатке VHS, зазвонил красный телефон, мы все бросились к самолету. Мы с Дейвом пробежались по предполётным проверкам, я собрал информацию о задании: Один из контрольных пунктов, ближайший к Бастиону, подвергся обстрелу из стрелкового оружия. Нам нужно было как можно скорее добраться туда и выяснить, откуда ведётся огонь. Мы взлетели, пронеслись над стеной, перешли в вертикальное положение, поднялись на высоту 15 сотен футов. Мгновением позже я перевёл ночной прицел на область цели. Вот!

8 горячих точек на расстоянии 8 километров. Тепловые пятна — они шли от места контакта.

Дэйв сказал: Это, должно быть, они!

Да, здесь нет дружественных сил! Особенно в это время.

Давай убедимся. Подтверди отсутствие патрулей за стеной.

Я позвонил в Совместный терминальный диспетчер атаки. Подтверждаю: патрулей нет.

Мы пролетели над 8 горячими точками. Они быстро разбились на 2 группы по 4 человека. Равномерно распределяясь, они медленно пошли вдоль дорожки. Это была наша техника патрулирования — они подражали нам?

Теперь они сели на мопеды, некоторые по двое, некоторые по одному. Я сообщил на КП, что мы видим все 8 целей, попросил разрешения на огонь. Разрешение было обязательным условием перед вступлением в бой, всегда, если только речь не шла о самозащите или непосредственной опасности.

Под моим креслом находилась 30-мм пушка, плюс два "Адских огня" на крыле, 50-килограммовые управляемые ракеты, которые могли быть оснащены различными боеголовками, одна из которых отлично подходила для уничтожения особо важных целей. Кроме «Адских огней» у нас было несколько неуправляемых ракет класса "воздух-земля", которые на нашем конкретном «Апаче» были с дротиками. Чтобы выстрелить "дротиками", нужно было наклонить вертолёт вниз под точным углом; только тогда ракета вылетала, как облако дротиков. Это и была "флешетта", по сути, смертоносная очередь из 80 пятидюймовых вольфрамовых дротиков. Я вспомнил, как в Гармсире слышал о том, что нашим войскам приходилось собирать с деревьев куски талибов после прямого попадания флешеттами.

Мы с Дейвом были готовы стрелять этими флешеттами. Но разрешения по-прежнему не было.

Флешетты

Мы ждали. И ждали. И смотрели, как талибы на скорости разбегаются в разные стороны.

Я сказал Дэйву: Если я потом узнаю, что кто-то из этих парней ранил или убил одного из наших ребят после того, как мы их отпустили...

Мы увязались за двумя мотоциклами и поехали за ними по ветреной дороге. Теперь они разделились.

Мы выбрали один, поехали за ним.

Наконец, диспетчер вернулся к нам.

Те, кого вы преследуете... каков их статус?

Я покачал головой и подумал: Большинство из них исчезли, потому что вы там ворон ловили.

Я сказал, Они разделились, а тут остался один мотоцикл.

Разрешаем стрелять.

Дэйв сказал использовать "Адский огонь". Однако мне не хотелось его использовать; я выстрелил из 30-мм пушки.

Ошибка. Я попал в мотоцикл. Один человек упал, предположительно погиб, но другой спрыгнул и побежал в здание.

Мы сделали круг, вызвали наземные войска.

Ты был прав, сказал я Дэйву. Надо было использовать "Адский огонь".

Не беспокойся, сказал он. Это было у тебя впервые.

Спустя долгое время после возвращения на базу я провёл своего рода ментальное сканирование. Я был в бою раньше, приходилось и убивать, но то был мой самый прямой контакт с врагом за всю жизнь. Другие бои были более безличными. В этом случае я смотрел на цель, нажимал на спусковой крючок и стрелял.

Я спросил себя, что я чувствую.

Я получил моральную травму?

Нет.

Грустно?

Нет.

Удивлён?

Нет. Я подготовлен во всех отношениях. Я делал свою работу. То, ради чего мы тренировались.

Я спросил себя, не был ли я бессердечным, возможно, безразличным. Я спрашивал себя, не связана ли моя заторможенность с давним неоднозначным отношением к смерти.

Я так не думал.

Это была простая математика. Это были плохие люди, которые делали плохие вещи с нашими парнями. Плохо поступали с миром. Если этот парень, которого я только что убрал с поля боя, ещё не убил британских солдат, то скоро убьёт. Убрать его означало спасти жизни британцев, спасти британские семьи. Забрать его означало, что будет меньше молодых мужчин и женщин, завёрнутых, как мумии, и отправленных домой на больничных койках, как парни в том самолёте четырьмя годами ранее, или раненые мужчины и женщины, которых я навещал в Селли-Оук и других госпиталях, или отважная команда, с которой я отправился на Северный полюс.

И поэтому моей главной мыслью в тот день, моей единственной мыслью, было желание, чтобы диспетчер вернулся к нам раньше, дал разрешение стрелять быстрее, и мы смогли бы достать остальных семерых.

И всё же, и всё же… Много позже, разговаривая об этом с приятелем, он спросил: А то, что убийцы были на мотоциклах, никак не повлияло на твои ощущения? Это же излюбленное средство передвижения папарацци по всему миру? Могу ли я честно сказать, что, преследуя стаю мотоциклистов, ни одна частица меня не думала о стае мотоциклистов, которые преследовали тот "Мерседес" в парижском туннеле?

Или о стаях мотоциклов, которые преследовали меня тысячу раз?

Мне было трудно ответить.

54

ОДИН из наших беспилотников наблюдал за тем, как талибы обучают бойцов. Вопреки распространенному мнению, у талибов было хорошее оборудование. Не такое, как у нас, но хорошее, эффективное — при правильном использовании. Поэтому им часто требовалось устраивать для своих солдат своего рода подготовительные курсы. В пустыне часто проводились занятия, инструкторы демонстрировали новейшее оборудование из России и Ирана. Именно таким был этот урок, снятый беспилотниками. Урок стрельбы.

Зазвонил красный телефон. Все опустили кружки с кофе и пульты управления PlayStation. Мы побежали к "Апачу", полетели на север с хорошей скоростью, на высоте 25 футов от земли.

Начинало темнеть. Нам приказали держаться на расстоянии около 8 километров.

В сгущающихся сумерках мы едва могли разглядеть район цели. Только движущиеся тени. Велосипеды, прислонённые к стене. Ждите, сказали нам.

Мы кружили и кружили.

Ждите.

Неглубокие вдохи.

Теперь прозвучал сигнал: Урок стрельбы окончен. Подъём. Вперёд, вперёд, вперёд.

Инструктор, ценная мишень, был на мотоцикле, один из его учеников сидел на заднем сиденье. Мы крикнули им навстречу, они двигались со скоростью 40