— Я думаю, сначала тебе необходимо восстановиться.

— Я в норме.

— Ну-ну… — недоверчиво покачала головой я и сказала. — Да, мне надо поговорить с твоим отцом. Сегодня же.

— Зачем?

— Расскажу ему о твоих приключениях… И будем думать о том, как жить дальше.

— Только не надо меня жалеть. — неверно истолковал мои мысли Дилан. Сам он при этом неотрывно смотрел на дорогу перед собой и вид имел предельно сосредоточенный.

— М-м-м… То есть у тебя уже готов план действий? Поделись же?

— Я не ребёнок, Диана, я тебя услышал и понял. Убиваться по этому поводу и сводить счёты с жизнью я не собираюсь.

— Но и пытаться как-то всё исправить тоже… — логически завершила его решение я.

Он промолчал, но было видно, что он нервничает. Я продолжила:

— Родилась девочка, которая в будущем станет женой Максима. Мы уже дважды ездили к ним в гости, они живут в Таганроге. — Дилан сильнее вцепился в руль. — О, к чему это я, как думаешь?

Машина вильнула, мы снизили скорость и остановились на обочине.

— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил Дилан.

— Я чего хочу? Помнится, это ты грозился, что не сможешь жить без меня и всё такое. Теперь, когда я сижу рядом, ты делаешь вид, что тебе вовсе никто не нужен.

Он откинулся на сиденье и закрыл глаза, у меня появились подозрения, что это вовсе не игра драматического актёра, и его самочувствие несколько хуже, чем он пытался показать.

— Эй? Тебе нехорошо?

— Я всё пытаюсь переварить то, что ты мне тогда сказала. — ответил он, имея в виду моё признание про занятие проституцией.

— Мы прошли через адский кошмар, Дилан. Хочешь обвинять меня — обвиняй. — коротко ответила я.

Да, вся эта цепочка событий с необратимыми последствиями и смертей началась с моего необдуманного решения, но потом мою эстафету приняли и другие лица. В итоге накосячили все, не только я, так что глупо было бы взваливать всю ответственность на себя.

— Я хочу знать нашу историю «от» и «до». — потребовал Дилан.

— Ладно. Я расскажу тебе всё, но не сегодня. Ты в состоянии вести машину?

Дилан завёл автомобиль, мы продолжили путь, до города добрались только к вечеру, пару раз на развязке свернули не туда:

— Ты пропустил наш поворот. — спокойно и без раздражения заметила я. — Совсем не помнишь улиц?

— Просто немного устал. — признался он.

— Уже почти приехали. Сейчас налево, остановись у магазина, купим чего-нибудь поесть. Что хочешь?

— Без разницы. — Дилан вышел из автомобиля, и его пошатнуло, он тут же опёрся на капот, чтобы удержать равновесие.

— Тебе лучше вернуться обратно в машину, я схожу одна.

На этот раз он не стал врать, что всё в норме, и сделал, как я просила. В итоге я быстро управилась с покупками и мы благополучно добрались до дома, где жил Дилан.

По лестнице поднимались медленно, сердце у Дилана колотилось, как бешеное, он просто физически не мог двигаться быстрее. Дома он сразу лёг в постель. Я заметила, что кто-то позаботился о том, чтобы у шкафа были новые дверцы, и ничто не напоминало о случившемся. Я же направилась поговорить с Владимиром Александровичем.

Открыл мне сам Седой, и я, как обычно, без вступлений, сказала:

— Здравствуйте. Я к вам.

Старик открыл дверь шире и впустил меня. Мы прошествовали в его кабинет, где он величаво устроился в своём до неприличия шикарном кожаном кресле.

— Слушаю. — недовольно бросил он.

— Выяснилось, что у Дилана серьёзные проблемы с сердцем. Он нуждается в лечении. Я прошу вас отправить его куда-нибудь на море, подальше отсюда.

— Я дал ему достаточно времени на лечение. У нас многомиллионный проект, пусть сначала заработает столько денег, сколько я в него вложил! — прогремел бас Владимира Александровича.

Мне такой тон был давно привычен, поэтому я не впечатлилась.

— Я сейчас не уговаривать вас пришла. — без капли страха перед суровым стариком ответила я.

— Говоришь, серьёзные проблемы? — наконец, услышал меня Седой. — Что за чушь? У него всегда было крепкое здоровье.

— Увы, теперь нет. Препараты, которые он принимает против выработки гормонов, несовместимы с алкоголем.

Старик встал со своего кресла, повернулся лицом к окну, некоторое время молчал.

— А кто просил его пить? Сопляк!.. — заворчал Седой. Я терпеливо ждала, пока он выпустит пар. — Насколько опасно его состояние?

— Его сердце может остановиться в любую минуту.

— Он никуда не поедет. — объявил тот.

— Но… — возмутилась было я.

— Пока ему не станет лучше. До этого времени всё под твою ответственность.

— Спасибо.

— Свободна.

Я не ожидала, что Седой окажется таким сговорчивым. Удивительно. До меня не сразу начало доходить, что старик таким образом пытался выразить мне благодарность за то упорство, которое я проявила, чтобы его сын остался жив. И теперь я могла сказать, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

Нужно было напоследок заглянуть к Дилану, проверить, всё ли с ним в порядке, не то выглядел он сегодня откровенно плохо.

Я не стала включать свет в комнате, просто опустилась на корточки перед диваном и прощупала пульс на запястье Дилана.

Я уже намеревалась уйти, как услышала:

— Диана, постой… — оказалось, Дилан не спал, ждал меня.

— Я думала, ты уже спишь.

— Останься сегодня со мной?

— Как ты себя чувствуешь? — вопросом на вопрос ответила я, услышав в его голосе какую-то обречённость.

— Мне страшно. Кажется, если я закрою глаза, то больше не проснусь. — он тяжело и часто дышал. — Я не хочу умирать…

— Ты не умрёшь, я здесь, с тобой. — я прилегла рядом с ним и коротко поцеловала его в висок. — Засыпай, не бойся, я разбужу тебя.

Он пожаловался на нехватку воздуха, я распахнула балконную дверь, комната тут же наполнилась шумом.

— Моя Диана… — прошептал он, улыбнулся и закрыл глаза. — Только не уходи…

Мне было непривычно с нежностью целовать Дилана, ведь ещё недавно я мысленно похоронила его, научилась думать, что мне больше не вернуть того человека, которого я любила. Собственно, мне до сих пор не очень-то верилось в то, что нам удастся воскресить отношения, казалось, прежние чувства ко мне уже не вернутся. Но я решила попробовать, поэтому приходилось немного лукавить и изображать то, чего на самом деле не было.

Несколько минут я прислушивалась к его дыханию, затем снова сходила к старикам за аппаратом для измерения давления. Давление оказалось низкое, сердцебиение с перебоями.