времяпрепровождение подъезжающих в дорогих автомобилях гостей. Свет из панорамных окон падал на заснеженную площадь и парковую зону, заставленную разнообразными ледяными скульптурами. Хозяин дома, пестующий «воду», сам без труда создавал их в течение двух недель, безудержно фантазируя на темы народных сказок. Иван-царевич стоял рядом с ледяным волком, возле избушки на курьих ножках замерла Баба-Яга с метлой, Жар-Птица распушила свой хвост, полыхая изнутри алым огнём. Глава Рода умудрился засунуть вредных огненных элементалей в лёд и заставил светиться, не расплавляя фигуру.

Машины одна за другой подъезжали к парадному крыльцу, покрытому красной ковровой дорожкой. Хлопали дверцы, слышались сдержанные мужские голоса, женский смех. Гости поднимались по лестнице, широкие зеркальные двери распахивались и пропускали их внутрь.

Никита искренне сочувствовал Петру Алексеевичу. Для Главы рода Воронцовых это было ещё тем испытанием принять огромное количество высокородных гостей будучи по статусу ниже петербургского истеблишмента. Ему пришлось заключить контракт с компанией, занимающейся подобными празднествами. Лоск, надёжность и безумное веселье — такой принцип устраивал Воронцовых. Глядя на чётко отрегулированное движение, когда десятки автомобилей могли запросто создать толчею возле лестницы и вызвать нервный срыв у многих гостей, Никита удовлетворённо кивнул. Скорее всего, хозяева справятся с Ассамблеей.

Император ещё не приехал, поэтому все торопились до его появления в главном зале поприветствовать чету Воронцовых и занять лучшие места, заодно перекинувшись парой слов с друзьями и знакомыми.

Длинный белый «руссо-балт», специально купленный Назаровым для семейных выездов, сейчас осторожно заезжал в ворота, привлекая внимание охраны и любопытствующих зевак, собравшихся у забора, чтобы как следует рассмотреть красочное представление русского и зарубежного автопрома. За рулём сидел Миша Шаталов, давно назначенный Главой клана начальником всего автомобильного хозяйства, и имевший право лично возить хозяина и его супруг на такие важные мероприятия.

Никита ещё раз окинул взглядом оживлённых девушек в лёгких шубках, под которыми у них были только нарядные платья, и переживал, как бы у гостей не случился шок, когда дворецкий объявит о появлении четы Назаровых. Шесть красоток, половина из которых — его жёны, а вторая половина — потенциальные невесты, могущие украсить любой Род, без сомнения, произведут фурор. Правда, никто не знал, что места счастливцев уже заняты. Он переживал за Анору, светившуюся от счастья, что, наконец-то, ей дано блеснуть красотой на самом высшем уровне. Девушка немного лукавила, ведь она какое-то время жила во дворце наследника престола и освоилась в высшем свете, заведя подруг среди молодых аристократок. И тем не менее, Никита хорошо читал на её лице нетерпение.

— Никита, расслабься, — толкнула его локотком Юля, сидевшая с ним на одном диване по левую сторону. — Ты выглядишь как статуя в парке Воронцовых.

— Я задумался, дорогая, — волхв положил на её колено руку. — Постараюсь отвлечься от всех мыслей, кроме развлекательных. Меня беспокоит, что за Анорой и Олей устроят охоту столичные ловеласы.

— А меня почему забыл? — возмутилась Настя.

— У тебя на пальце супружеское кольцо, — усмехнулся Никита. — Впрочем, на Ассамблеях всегда найдутся оторви-головы, которым плевать на всякие сигналы и символы.

— Не переживай, Настя, — откликнулась звонким голосом Анора. — Если начнут хаметь, Никита их убьет.

На такую детскую непосредственность девушки весело рассмеялись. Что ни говори, настроение у них было отличным, и Никите не хотелось его портить озабоченным выражением лица.

Михаил объехал круглую чашу фонтана, и дождавшись, когда из остановившейся «Ладоги-премиум» выйдет пожилая пара, аккуратно встал на освободившееся место. Из внедорожника охраны, которую возглавлял Слон, чуть ли не на ходу выскочили Лязгун, Москит, Нагаец и Мухомор. Они первыми распахнули дверцу и стали помогать девушкам встать на ковровую дорожку. Их лица осветились вспышками фотокамер. Аккредитованные журналисты успевали снимать самую загадочную семью, имевшую все шансы скоро затмить столичные светские тусовки.

Правда, никто не ожидал, что следом за племянницей императора, игравшей роль старшей жены, и двумя младшими супругами барона Назарова появятся ещё три девушки — тут у журналистов произошёл легкий шок, который они быстро преодолели, пока красавицы в шубках поднимались по лестнице. Никита про себя усмехался. Сегодня встряска обществу обеспечена. Воронцовы, конечно, были предупреждены, чтобы не возникло недопонимания.

Двери им открывали охранники Рода в строгих костюмах. Несмотря на мороз, они стояли на своём посту, согреваясь лишь тем, что беспрерывная работа руками помогала им окончательно не замёрзнуть.

В огромной парадной их встречал сам Воронцов с женой. Он в смокинге, она — в тёмно-бирюзовом платье в пол, придерживая супруга за локоть.

— Никита Анатольевич, сколько лет, сколько зим! — приобнял волхва как родного Глава Рода. — Совсем забыли стариков, глаз не кажете! Тамара Константиновна, Дарья Александровна, Юлия Николаевна, вы меня ослепили своей красотой!

— Какие же вы старики, дядя Петя! — улыбаясь, ответила Тамара, приобняв не только Анну Дмитриевну, но и самого хозяина. — Вы изволите лукавить.

— Есть маленько, — признался Воронцов, оценивающе глядя на остальных девушек, уже успевших отдать свои шубки снующим вокруг них горничным.

— Позвольте представить моих сестёр Анастасию, Ольгу и Анору, — выставил вперёд зардевшихся «родственниц» Никита.

— Наслышаны-наслышаны, особенно про Анору, — улыбнулась Анна Дмитриевна. — Девочка эта проявила невероятную храбрость, когда спасала цесаревича. Уже легенды ходят о восточной красавице.

Анора потупилась, но тут же гордо вскинула голову. Ей было приятно слышать похвалу её профессионализму, в первую очередь, а не красоте. То, что она хорошенькая, ей было известно. Семён Фадеев каждый день напоминает.

Перекинувшись ещё парой слов с Воронцовым, Никита повёл свой «цветник» в большой зал, предвкушая, какая реакция сейчас будет.

— Барон Назаров с супругами и сёстрами! — рявкнул дворецкий, наряженный в серебристый фрак с вышивкой на рукавах, и шарахнул церемониальным посохом об пол.

Залитый электричеством зал зашумел как набегающая на берег волна. Никита усмехнулся. Молодёжь с неприкрытой завистью глядела на его женщин, старшее поколение с холодком, а то и с одобрением (в большей мере это относилось к мужской половине) оценивали сплочённую группу, наряженную в разноцветные шелка и атлас. Никита вёл Тамару по правую руку, отдавая дань её старшинству в доме, слева вышагивали, коротко кивая в знак приветствия знакомым, Даша и Юля. За спиной шурша подолами платьев в полуобморочном состоянии шли «сёстры».

— Никита, надо девчонкам выпить шампанского, — прошептала Тамара, прижавшись к нему. — Они сейчас в столбняк впадут.

— Понял, — волхв сразу изменил маршрут и направился к столикам, заваленным всякими разными лёгкими закусками. Они были расставлены вдоль стен, чтобы не мешать гостям