это ифриты, водяные — мариды, гули водятся под землёй. Склочные и трудно управляемые твари, кстати. Силаты управляют воздухом и более безобидные, чем те же ифриты и гули. Та же самая Стихийность, что и в западной магической культуре. Поверьте, Борис, знающие люди с опаской относятся к подобным Слугам. Приручить их может только могущественный халиф или падишах. И подозреваю, в коллекции этих восточных аристократов джинны присутствуют.

— То есть, если я хочу найти марида, мне нужно ехать на побережье?

— Не обязательно. Марид может жить в колодце или маленьком озерке.

— В кувшине?

Шавкат рассмеялся и зачем-то выставил перед собой ладони.

— Опасное заблуждение. Вот что такое ифрит? Это же всего лишь базальт, бронза и расплавленная магма, лава. Тварь создаёт тело с помощью какой-то магии, уплотняется и превращается в антропоморфную фигуру, имеющую все признаки огненной Стихии.

— Значит, достаточно найти кусок остывшего базальта? — улыбнулся Борис, а сам лихорадочно вспоминал, где же на территории Ближнего Востока есть действующие или потухшие вулканы.

— Если идти по пути наибольшего сопротивления — то можно перерыть все базальтовые залежи. Но я бы предпочёл расспросить старейшин. Вдруг кто-то вспомнит, что в малозаметном озерце лежит кувшин эпохи Сасанидов, к примеру.

— Довольно интересно, — хмыкнул Борис, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Очень интересно и опасно, — подтвердил Шавкат. — Помимо обычных и увлечённых коллекционеров мы можем столкнуться с бандами «чёрных поисковиков». Если большинство стараются не портить отношения с законом, то этим на всё наплевать.

— Хотите сказать, господин консультант, что мне позволено поступать с ними так же, как они — с честными археологами и коллекционерами? — поинтересовался Волынский, заметив, что барон Абрамов только делает вид, что оградил себя от посторонних звуков. Он явно прислушивался к разговору.

— Ситуация двойственная, конечно, — бухарец задумчиво сложил ладони лодочкой у груди. — Закон позволяет наказывать бандитов, даже существуют конторы по выплате премии за головы разыскиваемых преступников. Но вы из России, чужак. Если каждому иноверцу позволить лишать жизни своих сукиных детей, то это негативно скажется на репутации государя. Довольно странно, и тем не менее, так есть.

Абрамов едва слышно фыркнул и что-то пробормотал про себя.

— Но как же право на самозащиту? — воскликнул князь.

— Нанимайте местных, пусть вас охраняют.

— Вы серьёзно?

— Серьёзней некуда.

— У меня есть свои люди.

— Пожалуйста, никто не запрещает вам привезти с собой личную охрану, но для самообороны вы должны нанять профессионалов.

Борис едва не застонал. Идея привезти с далёкого Ближнего Востока супероружие в виде джинна становилась дурацкой. Неужели невозможно расправиться с Назаровым иными методами? Можно ведь было намекнуть отцу, что и в Европе есть много интересных артефактов, которые гарантированно отправят выскочку-барона туда, откуда он внезапно появился. Кажется, Албазин? Вот, пусть туда и отправляется обратно.

— Пётр Дмитриевич, а вы что-нибудь знаете о подобных законах? — спросил княжич, обратившись к Абрамову. Хрен его знает, этого Шавката. Заливает, наверное, и глазом не моргнёт.

— В Багдадском Халифате подобная практика существует, не отрицаю, — ответил тот, сняв наушники. — Я первое время был вынужден нанимать местную гвардию для поездок, но потом завоевав доверие халифа аль-Саффаха, перестал кормить коррумпированную полицию. Только для этого пришлось покупать лицензию «охотника за головами». Но хотя бы ни одна посторонняя собака не крутится у меня под ногами. А как в других странах, я, честно говоря, не знаю.

— Ладно, разберёмся, — вздохнул княжич, мысленно приплюсовывая к наметившимся расходам ещё некую сумму.

В Багдаде садились глубокой ночью. Борис с интересом смотрел на сверкающий многочисленными огнями город, на подсвеченные купола минаретов и ниточки улиц, заполненных автомобилями. Казалось, внизу течёт река расплавленного золота. Джет «Сокол» недолго оставался в воздухе, что ещё больше упрочило мысль младшего Волынского о значимости барона Абрамова в этой стране. Здесь его, а вернее — оружие, ждали с нетерпением. Поэтому и давали приоритет в посадке. Обида ворохнулась в сердце, а потом отпустила. Глупо раздражаться из-за восточного менталитета. Он здесь никто, и надо настраиваться на такое отношение, что его могут игнорировать довольно много и часто.

«Сокол» приземлился, стюардессы быстро опустили трап на бетонную полосу, и с улыбками желали удачи пассажирам, а особенно — молодому княжичу. Борис рассеянно кивнул на прощание. Самолёт завтра утром отправится в Петербург, а он застрянет здесь надолго.

На него обрушилась плотная жаркая завеса неподвижного воздуха. Бархатное небо, засвеченное городскими огнями, сгустилось над головой. От неожиданности, что здесь так жарко, Борис даже захотел снять плащ, но передумал. Абрамов тоже не торопился скидывать с себя верхнюю одежду.

Их прилёта ждала целая кавалькада машин, большей частью грузовых, но были и два микроавтобуса и пара «мерседесов». К барону подбежал какой-то мужчина в белой рубашке и что-то стал говорить, размахивая руками. Волынский остановился неподалёку, не зная, как быть дальше. Пётр Дмитриевич, вроде бы, обещал устроить встречу с одним местным набобом, но это завтра.

Абрамов дал необходимые указания и подошёл к Борису и Шавкату, чтобы поделиться планами:

— Сейчас едем в гости к одному моему другу. Он местный, но хорошо говорит по-русски, не переживайте. А завтра навестим господина Тарифа аль-Фарра.

— Кто это? — полюбопытствовал княжич.

— Командующий дворцовой гвардией, троюродный дядя халифа аль-Саффаха. Влиятельный человек, очень интересуется древними культурами, так что общий язык вы найдёте, — Абрамов подошёл к одному из «мерседесов», и водитель, выскочивший наружу, распахнул заднюю дверь. — Садитесь в эту машину, а я поеду в соседней. Саня, если тебя гости будут спрашивать о чём-то, не молчи. Разрешаю говорить, но в обозначенных пределах.

Саня, водитель с самой обыкновенной рязанской рожей, ухмыльнулся в ответ и дождавшись, когда Борис с Шавкатом усядутся в авто, аккуратно закрыл дверь, после чего занял место за рулём. Но не торопился ехать, поглядывая в зеркало, словно ожидал сигнала.

— Жарко тут у вас, — Борису было страшно открывать окно.

— Это с непривычки, — откликнулся из уютной темноты салона водитель. — Через неделю на улицу без тёплого халата или плаща не выйдете. Зимой здесь максимум двадцать градусов бывает, с плюсом, конечно. Ночи прохладные.

— А вы здесь живёте, Александр? — Волынский не собирался раскрывать свой статус, если даже Абрамов промолчал. Как ни странно, ему было удобно сохранять инкогнито. — Даже удивительно, что русских встретил.

— Так у Петра Дмитриевича представительство в Багдаде, — с гордостью ответил Саня.