Потому он просто не может пойти против воли мёртвого капитана. Джеффри зарывается пальцами в кудрявые волосы, стискивает их, желая выдрать клочки, но от мысленной битвы с самим собой его отрывает еле слышный стук в дверь. Он бросается к ней, распахивает, и от того, как резко это делает, миниатюрная девушка на пороге вздрагивает. Её рука так и остаётся занесённой для нового стука.

– Капитан Корморэнт…

– Что вам нужно?

Валерия опускает руку, она вытирает ладонь об подол платья.

– Разрешите войти. Мне стоило больших усилий сбежать от служанки. Нам нужно поговорить с глазу на глаз!

Им нечего обсуждать, однако Джеффри отходит в сторону и пропускает в комнатку да Косту. Он тут же закрывает за ней дверь, пока она ставит свой фонарь рядом со свечой. Становится гораздо светлее, и он может разглядеть её лицо под капюшоном – раскрасневшееся и взволнованное.

– Ваша служанка поднимет шум.

– Я знаю, – тихо произносит да Коста, – но, капитан, я просто не могу молчать!

Он впервые видит её такой эмоциональной. Тёмные глаза поблёскивают, а губы, на которых он задерживает взгляд, совсем обкусаны. Да Коста теребит край мокрого плаща. Им совсем не развернуться в комнатушке, что Кеннет называет каютой, и потому они вынуждены стоять друг перед другом, не решаясь даже вздохнуть глубоко, чтобы не потеснить друг друга.

– Что-то случилось?

– Вы заступились за меня, капитан. Вы единственный, кому не всё равно. Вы… благородный человек!

Маленький аккуратный подбородок дрожит, да Коста ведёт плечами, а Корморэнт отводит взгляд. Не ради её одобрения он высказал всё это Бентлею. В первую очередь ему просто хочется поставить лорда Кеннета на место, чтобы не забывал – статус и регалии не повод терять человечность. Ради нормального отношения к себе Джеффри когда-то и сбежал в пираты, веря, что там и найдёт равенство.

И всё же от добрых слов Валерии становится тепло на душе, даже немного легче. Неприятные мысли отступают, и Корморэнт выпрямляется, почти цепляя макушкой потолок.

– Мне просто… Я бы… Ну, не хочу, чтобы потом с вами что-то случилось. Вот.

– И я хочу сказать вам за это спасибо, капитан.

Холодные пальцы касаются его ладони, и Корморэнт вздрагивает от неожиданности. Неужели молодая леди не испытывает к нему открытого презрения, как того от неё требует положение? От этого становится волнительно, так мало в жизни он видел хорошего от других людей, в особенности от женщин. Но Джеффри не решается стиснуть её руку. Наоборот, свободной ладонью он потирает шею и виновато произносит:

– Мне стоило лучше выбирать слова. Я не хотел назвать вас шлюхой. Просто Кеннету давно пора отправить вас к отцу. Женщинам… девушкам не место в море, вот.

– Тише, капитан Корморэнт, не нужно. Давайте просто помолчим.

Джеффри кивает. И они стоят, не глядя друг на друга, пока Валерия не отпускает его ладонь. Взяв фонарь, она уходит, не сказав больше ни слова.

Что ж, если ему придётся завтра получить смертельную рану, то, пожалуй, он даже и не против.

* * *

Раз. Два. Три.

Удары отдаются в голове у Джеффри звоном неизбежности. И хоть вызвал на дуэль Бентлея он сам, всё остальное решалось с подачи Кеннета. Дуэль назначена в полдень на следующий день, чтобы Спаркс и Гарфилд, как объяснил последний, смогли прийти к мирному решению конфликта. Однако не пришли. И потому они собрались здесь – на верхней палубе. Оскорбление должно быть смыто кровью. Сам Корморэнт, в конечном счёте, сказал немало неприятного Бентлею.

Серое небо затянуто тучами, и всё же море, как назло, спокойно, а ветер не пробивает насквозь. Корморэнт слушает, как Спаркс разгоняет лейтенантов подальше и объясняет правила с занудством человека, которому слишком важны формальности. На палубе уже вычерчены три жирные угольные линии.

– Противники расходятся на двадцать шагов от барьера, – громко объявляет Спаркс. – Пистолеты для дуэли предоставляют секунданты. Я, Оливер Спаркс, со стороны лорда Ост-Индской торговой компании Бентлея Кеннета, лейтенант Гарфилд со стороны капитана Корморэнта.

С этими словами оба мужчины выкладывают на бочку пистолеты.

– Прошу, – квартирмейстер указывает ладонью на оружие.

Корморэнт и Кеннет подходят к ним. Лорд выглядит спокойным и решительным. Он не произносит ни слова приветствия, сосредоточенно смотрит на пистолет. Его левая рука ложится на изящную выбеленную рукоять. Джеффри тоже берёт в руки пистолет. Ему кажется немного не честным, что Бентлей будет стрелять, держа пистолет левой рукой. Потому право первого выстрела в переговорах он отдал ему, чтобы уравнять шансы хотя бы в своей голове.

Справедливость имеет вес.

– К барьеру, господа. Остальных попрошу разойтись во избежание конфуза, – Спаркс кричит особенно громко.

Капитан и лорд подходят к центральной линии, разворачиваются друг к другу спиной. Джеффри ждёт, что лорд Кеннет скажет хоть слово, но он остаётся привычно беспристрастным и молчит. Только и чувствуется, как глубоко, но при этом очень спокойно он дышит. Спаркс и Гарфилд пожимают друг другу руки, после чего квартирмейстер объявляет:

– Начинайте.

Мужчины расходятся, разворачиваются друг к другу лицом. Травмированная рука Бентлея прижата к груди, но он спокойно вытягивает перед собой левую. Джеффри сосредотачивается только на дуле пистолета.

Они могли бы перенести дуэль на сушу, найти какой-нибудь остров, бросить якорь и уже там разбираться. Но Джеффри хочет решить всё здесь и сейчас, не затягивая и не прося отсрочки у судьбы. У него потеют ладони, а секунды тянутся тревожно медленно. Он считает про себя.

На числе сорок раздаётся выстрел, и Кеннет опускает пистолет. Но ни боль не разливается по телу, ни кровь не выступает на одежде. Пуля со свистом проходит в опасной близости от его левой щеки. Корморэнт задерживает дыхание. Вскидывает пистолет. Бентлей приподнимает подбородок, готовый открыто принять этот выстрел и в голову, и в грудь.

Она бы убила их за перестрелку. Оба бы оказались в могиле, независимо от того, кто бы победил. У Джеффри трясётся рука, он сильнее стискивает рукоять, но не может заставить себя нажать на крючок. Моргана не заслужила такого неуважения. Она позволила Бентлею жить, Корморэнт не имеет никакого права из своей прихоти так нарушать её последнюю волю. Она отдала свою жизнь ради него. Джеффри опускает пистолет и качает головой.

Вместо лорда Кеннета у него перед глазами труп капитана О'Райли, лужа крови, вспыхнувший синим пол и совершенно пустые, стеклянные глаза с застывшим в них обожанием и слезами. Корморэнт не может с ней так поступить.

– Время! – выпаливает Спаркс и щёлкает часами. Две минуты на