– Отдохни тогда, – посоветовал мастер. – Лагерем займутся другие. Тейт-кан, хорошая реакция, – обернулся он к рыжему. – Ты быстро и ясно мыслишь, действуешь без сомнения. Некоторым следовало бы у тебя поучиться… Игамина-кан, это было очень прочное воплощение, я не увидел изъянов, – смягчил он упрёк похвалой, и Маронг немного воспрянул духом.

Ригуми Шаа распределил обязанности, кажется, нарочно разбивая сложившиеся пары. Лиору он оставил отдыхать в теньке вместе с Кагечи Ро. Итасэ обустраивал лагерь в скале, расположенной примерно в тридцати метрах от берега, в небольшой роще, и в помощницы к нему отрядили непоседливую Айку, которая собирала хворост и фрукты поблизости. Филиал лагеря на пляже возводил Маронг, а Тейт рядом, на глубоководье, ловил съедобных морских обитателей и стаскивал добычу под навес. Лао отрядили осматривать окрестности – вдруг где-то притаилась опасность? Меня Ригуми отправил вместе с ним, попросив заодно собрать лууши на ужин.

Знать бы ещё, что это такое.

Побережье выглядело красиво, но… обыкновенно.

Диво дивное для Лагона.

Песок был мелким, красновато-рыжим, хотя кое-где попадались золотистые или белые отмели. Лао объяснил, что они образовывались из-за течений. Горы подступали довольно близко к воде, на три-четыре километра, но ничего опасного там не водилось. Ни гаюс, ни айры никогда не пересекали невидимую границу, которая проходила с северной стороны по подножию последней высоченной гряды, с вершины которой мы сегодня любовались восходом. Череда каменистых островов служила естественным волнорезом и немного затрудняла выход в открытую воду, однако местные научились с этим справляться. Самые крупные города находились примерно в дне пути отсюда, но мелкие деревушки встречались и ближе.

Густая зелёная трава стелилась в рощах, деревья привольно раскидывали ветви, покрытые широкими листьями или пучками мягких синеватых иголок, гроздья цветов источали сладкие ароматы, а птицы… шрах, я впервые за несколько месяцев услышала пение птиц! На мелководье сверкали чешуёй мелкие рыбки, на камнях грелись панцирные существа, нечто среднее между длинноногими ящерицами и шустрыми черепахами, а их более крупные сородичи, частично покрытые роговой бронёй, дремали на песке, свернувшись клубками. Никто не пугался и не пытался убежать при виде нас, словно тут в принципе не могло произойти ничего плохого, и звери это знали.

Звери. Не айры – я ощущала тень мысли, тень чувства вокруг всякий раз, когда напрягала купол.

– Вот они, лууши. – Лао присел на корточки и, раскопав песок, извлёк яркую раковину в ладонь величиной. – Их запекают с дольками фруктов и пряными травами. Очень вкусно. Только искать нелегко, они далеко закапываются… Но я помогу.

– А как же задание мастера? – растерялась я.

– Одно другому не мешает, – улыбнулся Лао, передавая мне синевато-розовую раковину. На солнце глаза у него стали совсем светлыми, как расплавленное серебро, и ободок вокруг радужки отсвечивал яркой зеленью. – Я слушаю, чувствую, смотрю. Кстати, как ты думаешь, Трикси, почему тебя отправили со мной?

На языке вертелось: «Чтобы позлить Тейта», – но вряд ли Ригуми стал бы так поступать. В отличие от Оро-Ича, он вообще не любил провоцировать людей и с уважением относился к личному пространству, как к физическому, так и к эмоциональному.

Так, что Лао не умеет делать, но зато умею я? И как это увязать с разведкой?

Ответ сам напрашивается.

– Прощупать местность эмпатически и телепатически? – предположила я. – Ну, гм… Искусством внимающих и поющих?

– Думаю, да, – подтвердил он мою догадку. – У мастера свои способы приглядеть за окрестностями, но мы ведь здесь для того, чтобы учиться. Я много раз бывал на побережье. Обычно за припасами ходят восточнее, туда, где кончаются города и начинаются пустыри. Здесь хорошее место, красивое и спокойное, но сюда иногда забредают люди из деревни или причаливают корабли морских охотников. Угрозы от них никакой, но лучше бы нам ни с кем не встречаться.

Я склонила голову к плечу, соглашаясь, и машинально перекинула тяжёлую раковину лууши из руки в руку. Надо присмотреть – значит, присмотрю. Купол у меня сейчас гораздо шире, плотнее и чувствительней, чем был полгода назад, и ночью он не схлопывается. Может, у меня уже не четвёртая ступень, а пятая? Кто подскажет теперь, эх… Да и какая разница по большому счёту. Я меняюсь, расту и чувствую это, а насколько именно, не так важно.

– Трикси! – позвал Лао издалека и указал на песок. – Здесь тоже лууши. Раскопаешь сама?

Ох, шрах! Ничего себе, куда он успел уйти.

Вот мне урок – надо меньше задумываться о ступенях и больше следить за окружающим миром.

Мы бродили по берегу несколько часов. Я постепенно наловчилась сама отыскивать лууши по небольшим холмикам влажного песка и откапывать совком, воплощённым из ничто. Получалось удобно и быстро, хотя подолгу мои иллюзии не жили.

Ветер, поначалу слабый, усилился к полудню. Он дул с океана, разбавляя сладкие ароматы цветов, и от него почему-то клонило в сон. Но Ригуми Шаа, к счастью, и не требовал от нас ничего, предоставив после обеда полную свободу. Единственное, что он запретил, так это далеко уходить от лагеря, а ещё посоветовал не расслабляться и поглядывать по сторонам.

То есть в случае Тейта – принюхиваться, а в моём – не схлопывать купол.

– А если вы собираетесь купаться, у меня есть для вас небольшой подарок, – улыбнулся мастер, глядя из-под ресниц. – Раздевайтесь, – добавил он вдруг.

Я, честно признаться, впала в ступор. Плохо быть телепатом – не надо уточнять: «А совсем?» или «До конца?». К сожалению, всё с первого раза ясно.

Лиора тоже прекрасно поняла Ригуми, но её это, в отличие от меня, нисколько не смутило.

– Можно встать спиной, Трикси, – заметила она, проходя мимо и разуваясь на ходу. Один мягкий ботинок остался лежать под навесом, другой – ближе к линии прибоя. – А остальные закроют глаза, если понадобится. Так?

– Разумеется, Лиора-кан, – усмехнулся Ригуми. – Никто здесь не угрожает твоей стыдливости, Три– кси-кан.

Тейт фыркнул и уткнулся в моё плечо.

– У тебя такое лицо было, – доверительно сообщил он.

Тем временем Лиора скинула одежду, отвернувшись к океану, и развела руки в стороны. Воздух вокруг неё сгустился, налился холодным цветом аквамарина – и обволок тело, словно подобие купального халата из гостевых покоев Оро-Ича, только внизу были не расходящиеся полы, а широкие штаны.

Я по-прежнему ничего не понимала.

Костюм, да. Очень красивый, ничего не скажешь. Но слишком свободный, плавать неудобно, такая одежда будет тянуть на дно…

Лиора на мой вопросительный импульс ответила бесконечно терпеливым вздохом:

– Невежество всё-таки должно иметь пределы, – и почтительно приложила руку к груди, глядя на мастера: – Благодарю за удивительный подарок, Шаа-кан.

Затем она стремительно вошла в воду, обмакнула расклёшенный рукав… И ничего.

То есть ничего не произошло с тканью. Она не намокла, не обвисла, осталась такой же лёгкой.

– Иди следующей, Трикси-кан, – с улыбкой приказал мастер.

И, хотя светило жаркое солнце и дул приятный ветер, кожа у меня покрылась мурашками. Конечно, не смотрел никто, кроме Ригуми Шаа. В частности, Маронг отвернулся потому, что боялся отхватить оплеуху и от рыжего, и от Лиоры. Но как-то слишком ясным стало понимание, что мастер тоже мужчина… Причём взрослый и весьма красивый.

Ох. Только этого не хватало.

«Надо купол свернуть, чтобы не слышать, что он про меня подумает… Если подумает», – пронеслось в голове.

Я как раз стянула трико, оставшись в одном белье, когда на песок