отбросив переживания последнего часа, Алена тем не менее не сильно воодушевилась. Над ней нависали две проблемы дамокловым мечом: сила магнума и представление змеек императору. Ей дали год форы под флагом обучения акалитов, чтобы дать Вейдеру возможность вытянуть из нее силу магнума. Невероятно подозрителен тот факт, что за последние пять месяцев ситх даже не упомянул об артефакте. Алена с трудом верила, что удалось убедить его оставить ее в покое.

Представление учеников императору означало же финишную черту. Девушка могла бы еще месяц потянуть время, но ей надоела неясность, возможно, захват Бейла Органы покажет Палпатину, что она верна Империи.

Верна Империи, но проигнорировала приказ убить подрывника, притащив на звездный разрушитель. Боже, да ты гениальна, женщина!

Через два дня они уже будут на Корусанте, возможно, раньше. Время без надзора Вейдера стоило использовать с максимальной выгодой, то есть побеседовать, наконец, с Эдгаром. Правда, от одной мысли, что наступил долгожданный момент, девушку едва не бросало в дрожь.

Соберись. Успокойся, как подсказывала Сила. Или что это там. И действуй.

Приведя себя в порядок, Алена отправилась в карцер на нижних уровнях разрушителя, куда, похоже, доходила только стража — уж слишком здесь оказалось тихо и холодно. Помещения не отапливались должным образом, заключенные наверняка подмерзали в своих камерах, хотя холод являлся меньшей из их проблем.

Какой момент — никто за ней не следил, не стоял за спиной грозной тенью, даже непривычно. От мысли оказаться с Эдгаром наедине Алена испытала волнение, которое, на фоне пережитой истерики, ее ничуть не испугало.

Стража пропустила ее внутрь без вопросов, они даже не шелохнулись, словно белые статуи, выставленные для декора. В небольшой коробке стоял спертый воздух, из-за слабого освещения складывалось чувство, словно это место создавалось как огромный металлический гроб, а не камера заключения. Хотя вряд ли она была далека от истины.

— Я ожидал тебя раньше.

Этот голос. Словно ангел говорил с ней, а не хладнокровный убийца.

Охрана выполнила ее требования безопасности, приковав парня к цепям, словно пса. Он сидел на полу, скрестив ноги, и с искренним восторгом смотрел на гостью.

— Заставил ты меня за собой побегать, — заключила Алена, предпочтя остаться у двери.

— Но ты меня поймала. Молодец.

— Ты сдался. Из-за Бейла Органы, полагаю?

Парень лишь пожал плечами и скривил губы, мол, кто знает?

— Это была твоя ошибка. Живым ты уже не выберешься отсюда.

— Я… так не думаю, — подметил лукаво Эдгар. — Во всяком случае, пока ты не получишь ответы.

— Все верно. Мы можем сотрудничать, и если будешь хорошо себя вести, расскажешь все о сопротивлении, о лидерах и базах, то я попытаюсь уговорить высшее командование помиловать тебя.

— Не-ет.

— Что «нет»?

— Это не то, что ты хочешь узнать. Тебя интересует другое… и ты знаешь, о чем я говорю.

— Понятия не имею.

Имела, разумеется, и Эдгар знал об этом, его хитрая кошачья улыбка не оставляла и шанса поверить во что-то другое.

— Ты хочешь знать, как мне удалось освободить тебя от стазиса, ведь ни у кого другого не удалось. А главное — зачем? Да… именно это.

У Алены хватило выдержки лишь на то, чтобы закрыть глаза и мысленно выругаться, громко закричать, чтобы крик эхом загудел в сознании. Почему ее не оставляло чувство, будто она нырнула в яму, кишащую тараканами?

— Ты использовал свою силу, чтобы разорвать нити кокона, которые защищали меня от окружающей среды и прочих раздражителей. Но как тебе это удалось? Твой фейерверк заметил бы любой штурмовик.

— Это было похоже на распутывание большого клубка пряжи. Потихоньку, нить за нитью, пока ты сама не разорвала остатки.

— Но как? — Негодовала Алена. — Твой корабль заметили бы, тебя бы заметили.

— Нет, меня бы не заметили. И не заметили ведь.

— Пф, — отмахнулась девушка, — врешь. Никто бы не смог незаметно проникнуть на разрушитель Вейдера. Он бы почувствовал такого, как…

— Как? — Уточнил Эдгар и, заметив растерянность Алены, усмехнулся. — Вот именно. Я особенный. Меня никто не может почувствовать. Никто. А разрушитель дарт Вейдера находился в ремонте, рабочие прилетали и улетали.

— Но зачем?

— Ты знаешь.

— Нет, не знаю.

— Нет, знаешь. Но боишься признать. И я понимаю. Я бы тоже испугался.

Разведя руками и звякнув цепями, от звука которых у Алены пробежали мурашки, Эдгар медленно откинулся к стене.

— Я представлял тебя старше. Намного старше. А ты такая красивая… у меня твои глаза, это точно.

— Замолчи, — грозно прошептала девушка, нервно сжимая кулак. Только не выходить из себя, нужно просто…

— Успокойся, — мягко попросил Эдгар, что заставило Алену отвлечься от нервного возбуждения и уставиться на него не то в растерянности, не то с ужасом во взгляде. — Прости за нарушение личных границ, но ты была невероятно расстроена. Напугана.

— Подожди, — стараясь игнорировать и до того пугающий контекст фразы, Алена сосредоточилась на фактах. Приблизившись к парню, она спросила: — Как ты можешь вообще читать мои мысли? Ты ведь изолирован от Силы.

— От Силы, — согласился он, а затем указал на нее пальцем, — но не от той, которая внутри тебя. Особой силы, которая стала частью меня.

Если бы не стычка с Сэмюэльсом, этот разговор определенно стал бы наиболее жутким событием, которые случались с ней за последние полгода. Алена пыталась выглядеть дурочкой, однако они оба знали, что отрицать действительность не имело смысла. Но у девушки язык не поворачивался произнести опасную правду, ее тут же пробивала дрожь.

— Я повторюсь: зачем ты разбудил меня от стазиса? С какой целью?

— Разве не очевидно? — Устало вздохнул парень. — Потому что ты моя…

— Нет, — резко перебила его Алена, как если бы слова имели пугающую волшебную силу. — Нет. Даже не думай говорить.

Только не в этих стенах.

Довольная улыбка медленно сошла с губ Эдгара, теперь он не выглядел довольным и расслабленным. Мрачная тень скользнула по его лицу, в нем проснулась обида, причем неслабая.

— Хорошо, — сдержано сказал парень, подняв на нее тяжелый взгляд, — но от правды не сбежишь.

— Ты прав, от правды не сбежишь. А правда такова, что ты пленник, обвиняемый в организации теракта и пособничестве запрещенного в Империи повстанческого движения. С таким списком не доживают даже до суда. Но если ты сдашь других глав сопротивления, я обещаю, что тебя никто не тронет.

Парень задержал на Алене задумчивый взгляд.

— В любом случае, мне еще предстоит беседа с сенатором Органа. Может, он окажется более сговорчивым, чем ты?

— Я бы не советовал прикасаться к сенатору Органа, — спокойно произнес Эдгар. — Я, разумеется, рад нашей встрече, но ты не единственная, ради