Шрифт:
Закладка:
Оно называлось: "Встреча о нашем общем друге".
Я открыла его.
От: Бернард Дюпон — Бриллак
Кому: Авроре Бардо
Тема: Встреча о нашем общем друге.
«Привет, мисс Бардо,
Должен признать, мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить вас, приношу свои извинения. Вы казались мне знакомой, но только на гала — вечере я начал складывать воедино кусочки головоломки, которой вы являетесь, мисс Бардо. Я действительно помню вас: странную девушку в платьях, которая работала моделью в нашей школе, — или мне следует называть вас Грустной Девушкой?»
Моё сердце воспламенилось при виде прилагаемых фотографий. На первой был наш с Аяксом танец на гала — вечере — с того момента, как я заметила, что Бернард смотрит в нашу сторону со своей жуткой улыбкой. На второй был мой неполный набросок. Я в день Грустной Девушки. На мне было такое же платье. У Бернарда хранились рисунки Аякса. Они были подписаны под его настоящим именем ещё до появления Спектра. Он собрал все кусочки вместе.
«Я ходил на его последнюю выставку в Онфлере, которая была невыносимо скучной, надеясь встретить вас, но, к сожалению, не встретил, и был вынужден отправить это электронное письмо. Как вы можете видеть, у меня есть весомое доказательство того, что мистер Аякс Клемонте является Спектром. Можете ли вы себе представить: великий Спектр был неудачником, одним из худших студентов в области изящных искусств? Тот, у кого даже не было денег, чтобы полностью оплатить своё обучение, в то время как он был из очень богатой семьи? Бьюсь об заклад, газеты убили бы за эту новость и мнение его наставника и учителя: меня.
Я ничему тебя не учил. Вот почему я хотел бы встретиться с тобой по поводу творческого сотрудничества: стать моей музой.
Я ожидаю ответа в ближайшие дни, если ты достаточно заботишься о нашем друге, или я буду вынужден раскрыть его истинную личность, и виновата будешь только ты, как это всегда было с самого начала.
Я верю, что ты никому не разболтаешь об этом, иначе я узнаю.
От одного художника другому.»
Мои ноздри раздулись, а сердце бешено заколотилось. Свет в магазине погас, словно отключили электричество, и я осталась в темноте, единственным источником света были мой экран и далекий фейерверк. Я никак не отреагировала, мой взгляд оставался прикованным к словам Бернарда. Итак, это случилось. Я дрожащими руками выключила компьютер и села на холодный кафельный пол, свернувшись калачиком. Бернард знал, кто такой Спектр, и это была моя вина. Снова. Из — за нашего общего прошлого. Это было ещё одно напоминание, знак судьбы, мы не могли быть вместе, и теперь его счастливый конец мог оказаться под угрозой.
Но с другой стороны, если бы его личность была раскрыта, если бы Спектр выбрал меня, нам не пришлось бы прощаться. Это было эгоистично, но если бы я сказала ему, у нас могло бы быть всё это.
Мне нужно было это исправить.
Я отправила сообщение первому человеку, который пришел мне на ум. Моей сестре.
Я: «Вопрос. 1) Ты могла бы быть счастливой, честной, но эгоистичной, но при этом причинив боль человеку, который тебе глубоко дорог. Ты бы сделала это? или 2) Ты бы защитила указанного человека и навредила себе в процессе? (Очевидно, это касается сюжета.)
Я кусала ногти, в тоске ожидая её ответа.
Луна: «Ты пишешь предысторию злодея? Определенно второй вариант. Злодей никогда бы не позволил уйти единственному, что он/она любит. Поэтому они совершили бы героический поступок ценой того, что были бы несчастны.»
Луна: «Правильным героическим поступком было бы предоставить другому главному герою выбор, поэтому первый вариант превыше»
Но это было всё.
Я бросила телефон на землю и взяла блокнот, делая пометку о своей реальности, замаскированной под фантастическую сказку.
«Злодейка пожертвовала собой, потому что знала, что волшебник никогда не предпочтет её своему королевству. Это была проигранная битва. И пожертвовать собой ради любви было лучше, чем быть отвергнутой. Потому что никто никогда не отвечал ей взаимностью. Никто не знал, как её любить. Возможно, размышляла она, она вообще не стоит того, чтобы её любили».
И слеза, вырвавшаяся из её кровоточащего, холодного сердца, капнула ей на щеку.
Как в день, когда всё идет наперекосяк — из тех, когда ты опаздываешь на автобус после того, как бежишь за ним, тебя чуть не сбивают, когда ты идешь по тротуару на зеленый свет, и на тебя кричат в продуктовом магазине, — я поднялась по лестнице в свою квартиру, как нежить, и когда я добралась до порога, я не смогла найти свои ключи. Этот маленький инцидент вызвал у меня желание разорвать в клочья эту страницу моей жизни и сжечь книгу моего существования.
— К чёрту это! К чёрту всё это! — закричала я, наконец — то взявшись за эти дурацкие ключи.
Я взглянула на посылку у себя на пороге. На ней не было названия. В тот момент я была почти уверена, что там будет дохлая рыба от мафии или бомба, заложенная самой судьбой. То, что эта штука пролежала здесь несколько часов и никто её не украл, могло означать только плохое. Не то чтобы я боялась плохого. Я была правителем этого.
Я вошла в квартиру, захлопнула дверь ногой и порвала упаковку. Теория о заложенной внутри бомбе рассеялась, когда я увидела, что там. Последний MacBook Pro, выпущенный несколько месяцев назад, с мощным процессором и аккумулятором такого типа, которого хватит на целый рабочий день.
— Ты что, издеваешься надо мной?
Это была пчелиная матка ноутбуков.
И он был у меня на пороге.
— О боже мой! — возможно, это было предназначено не мне, но мне было всё равно; я бы оставила его. Я бы использовала его. Я бы сделала его своим.
Я оторвала взгляд от ноутбука, когда заметила, что совершенно проигнорировала маленькую карточку, приклеенную к упаковке.
«Твой ноутбук был древним. Пожалуйста, выброси его и не спорь со мной из — за этого. Ты заслуживаешь того, чтобы писать на свежем воздухе, как сумасшедшая леди, которой ты и являешься.»
Другой человек улыбнулся бы. Написал бы в ответ что — то вроде “ты лучший человек, которого я знаю, большое тебе спасибо”, и начал бы пользоваться этим ноутбуком, но я была опустошена.
Пустой и грустной. Ужасно грустной.
Я нашла подходящего мне человека, и мне придётся его отпустить. Я должна
