что он потерял бы всё это, если бы его личность была раскрыта.

— Да, я понимаю. Если ты убьешь миф, ты убьешь историю, — мой голос дрогнул.

— В некотором смысле. Он создал историю вокруг себя. Мы не можем рисковать на данном этапе его карьеры; мы можем потерять слишком многое.

— Тебе не нужно беспокоиться. Я сохраню секрет в безопасности, — сказала я в тот момент, когда Аякс появился у подножия лестницы.

Я знала, что Эрик не мог знать, что чувствовал Аякс и что он чувствовал ко мне. Если бы я прислушивалась к своему сердцу, мне было бы всё равно, поскольку я знала, что он не мог знать его так, как знала я. И всё же здесь я не могла быть эгоисткой. Я научилась заботиться об Аяксе и понимать его душу и то, что им двигало.

— Аякс, — воскликнул Эрик. — Нам нужно поговорить о деле.

— Эрик, — поприветствовал его Аякс со своей обычной холодностью. — Не заходи в мою студию, или ты сойдешь с ума. Я сейчас вернусь к тебе, — он схватил меня за руку и прижался своими губами к моим, прежде чем сказал: — Я провожу тебя до машины. Напиши мне, когда приедешь, хорошо?

— Конечно, — я изобразила ещё одну улыбку.

Ту, которую я совершенствовала столько лет.

Ту, в которой я притворялась, что всё идеально, в то время как моё сердце разрывалось на части

Глава 25

— Скоро начнется сезон Хэллоуина, — несмотря на то, что он будет только в следующем месяце, тыквенный вкус появился в каждом угощении. Я скорчила жуткую гримасу перед Эммой. — Я надеюсь, что твой коллега побоится преследующего духа мертвой невесты, если только он не предпочитает клоунов. Я могу изобразить клоуна….

— Не нужно его пугать. Я уже постояла за себя и заслужила одобрение своей команды, — глаза Эммы заблестели от гордости. — Я последовала твоему совету и почти завоевала расположение моей, я надеюсь, будущей свекрови, сделав в точности то, что ты мне посоветовала.

Я наклонилась к ней с ехидной улыбкой.

— Ты, наконец, сказала ей отвалить и не лезть не в своё дело, потому что её сыну повезло, что у него такая девушка, как ты?

— Нет, другому совету, — усмехнулась она.

— Ты плеснула ей водой в лицо посреди ресторана? Всегда мечтала сделать это.

Со Спектром мы могли бы сделать это до того, как переспать…

— Нет! И как, чёрт возьми, я смогла бы завоевать её таким образом? — она подала мне знак стоп руками, качая головой. — Я просто сказала ей правду. Что я люблю её сына и что она должна перестать заставлять меня чувствовать, что я недостаточно хороша, иначе мы не навестим её на рождественские каникулы.

— О, ты злая, — сказала я. — Ты уже угрожаешь испортить Рождество. Ты Гринч.

Она скорчила гримасу. Эмма не хотела быть Гринчем, и, зная её, она уже жалела о сказанном.

— А ты последовала моему совету?

— Ты имеешь в виду, что я открыла своё сердце и сказала всю эту чушь о настоящей любви? — и тут эти слова показались мне горькими на языке, за считанные секунды уничтожив мою гордость.

— Я видела, как Аякс смотрел на тебя на гала — вечере…Он мне нравится, и он не сделал ничего плохого. Он не Спектр. Не все мужчины одинаковы.

— Ты бы удивилась, насколько они могут быть похожи, — моё сердце сжалось. Мне не хотелось лгать Эмме, но у меня не было выбора. Соглашение о неразглашении или нет, я бы не стала предавать его доверие. — Говоря о Спектре, я решила отдать вторую половину денег фонду L'espoir. Мы планируем большое представление с участием детей, с костюмами и всё такое. Я не знаю, как ты это делаешь; планирование мероприятия — это такой кошмар. Плюс, я пообещала кое — кому, что заставлю её летать, но пока не знаю как. И не смотри на меня своими большими глазами. Я делаю это ради кармы, — добавила я. — Потому что я эгоистка.

— Да, точно, — расхохоталась она, подняв руки в воздух, как будто мы собирались веселиться всю ночь. — Похоже, моя добрая фея вернулась.

— Злая, — указала я на эту деталь. — Луна приедет через неделю, и я с гордостью сообщаю, что у меня готово подобие рукописи.

И Спектр сдержит своё обещание — он передаст мою рукопись большим шишкам. Я произведу на них впечатление и, наконец, получу то, чего всегда желала, выполнив своё обещание Луне. Видите, в конце концов, это было не так уж трудно. И, несмотря на эту оптимистичную перспективу, моё сердце всё ещё болело.

— Это странно. Поскольку ты работала со Спектром и ты вдохновилась, — Эмма была единственным человеком, которая могла тепло улыбнуться, нахмурившись с сомнением. — Ты ненавидела его, а теперь, похоже, ты…счастлива?

— Вовсе нет! — я чувствовала, как багровый румянец заливает мои щеки, предатели. — Он не так уж плох, если узнать его поближе.

И ещё лучше, когда ты спишь с ним. Заставляешь его готовить для тебя без рубашки. Заставляешь его посидеть для тебя на песке. Ходишь с ним на свидание и…

Эмма прищелкнула языком.

— Неужели двое мужчин будут драться из — за вас, мисс Бардо?

— Не искушай меня хорошим книжным тропом, — я сменила тему. — В любом случае, мне нужно закрываться, встретимся позже, хорошо?

Она поднялась со стула.

— Хорошо, но подумай о том, что я тебе сказала. О, и я кое — что слышала в штаб — квартире Ever After об этом твоём Спектре, поскольку он тебе явно нравится, а ты мне даже не говоришь об этом.

— Я бы рассказала тебе, если бы могла, — и это была правда.

— Я знаю. Вот почему я не сержусь на тебя, — она была более чувствительным и лучшим человеком из нас обоих. — Есть вероятность, что Ever After по случаю своего столетнего юбилея устроит совместную работу с художником. Мне не положено знать; просто так получилось, что у меня везде есть уши, так что держу пари, я смогу увидеть, как ты его вдохновила.

Приподнятые брови были единственным ответом, который я могла ей дать.

— О, Лео звонит меня. Мне нужно идти! — Меня спас звонок. Эмма поцеловала меня в щеку и выбежала на улицу, когда я крепче сжала лопаточку.

В течение следующих нескольких минут я слышала взрывы фейерверков в небе и аплодисменты вдалеке. Я задернула шторы и пошла отключать компьютер, когда на моём экране появилось уведомление. Я получила электронное письмо среди тех, что