— Ты знаешь, что-то про этого демона?

— Какие-то крохи информации. Когда я только смогзарыться в библиотеке, то активно шерстил всё, что мог, надеясь по памятиотыскать хоть что-то по этому демону, но бесполезно. Но теперь, зная имядемона, кое-что складывается.

— Не томи, пока я тебе клинком по голове не пригрел.

— Когнос. Это демон первого порядка, герцог. Существокрайне древнее. Когда я копошился в библиотеке, то как-то натыкался на имяКогнос, но внешне тот демон выглядел более… человечным, что ли, — Викторвспомнил трясущиеся головы, обтянутое древними тканями длинное, тело, парящеенад землёй… Страх сжал его сердце чёрными пальцами. — Но как видно, демонэволюционировал с годами. Та книга была переписанной египетской хроникойдемонологии от 200 года н.э., видать, много изменилось.

— Египетской?

— Именно. — Виктор снял фляжку с водой, которуюумыкнул у почившего Змея и отпил. Холод обжёг лёгкие, но сладость от утоленияжажды была приятнее. — Как писал автор оригинальной хроники, этому ублюдкупоклонялись отдельные, чаще всего нищие группы египтян долгие столетия, покаодин из фараонов, не перерезал всех оккультистов и не сбросил их тела вглубокие воды Нила. Влияние демона значительно ослабло, но, как описывалосьдалее, на того фараона напала жуткая болезнь и он ходил сам не свой. Как-то кнему пожаловала служанка для утех и только во время соития поняла, чтосношается с трупом. И вот, народ Египта узнал, что ими правит одержимый демономтруп. К счастью, даже в те бородатые года, Инквизиция в той или иной мересуществовала везде, будь то в виде кланов или организаций. В общем, фараонабыстро вычеркнули из истории. Кстати говоря, имечко демон взял себе от фараона.Как звали его до этого почитатели культа, неясно.

Однорукий присвистнул. Всё время рассказа он лепилснежок и вот, когда плотная, округлая снежная масса была готова, он зарядил еёв сидящую около Кинжала ворону. Снежок со свистом разрезал в воздух и угодилпрямо в птицу. Та громко и сварливо каркнула и, трепыхаясь, с усилием подняласьв воздух. Однорукому показалось, что глаза у птицы слишком красные.

— Весело, весело. Выходит, с этим Когносом можнопотолковать о том, как египтяне строили эти чёртовы пирамиды. Да и оказывается,в «Мумии» правду показывали. Нельзя этим древним фараонам доверять. Только воткак эта египетская хрень добралась до нашей необъятной? Что ему, дома несидится?

— А кто тебе сказал, что я тогда видел полноценноевоплощение демона, а не один из его аватаров? — На лицо Виктора наползлаехидная улыбка. «Такую только задроты могут сделать, — решил про себяОднорукий. — Дескать, всё знает, засранец». — Знаешь ли, демоны дажепредвторого порядка могут разбивать свою сущность на несколько воплощений. Еслиприкончат одну часть, то останется другая. И чем сильнее демон, тем больше онможет делить себя на части. Поэтому, Князей Ада, например, мы и не можем такпросто прикончить.

— А тот виконт из казино? — Однорукий не любилвспоминать о том его промахе, из-за которого он вместе с другом оказался здесь,но вопрос показался ему достаточно резонным.

— Его всё же изгнали. Судя по тому, что яслышал, тот демон использовал всю свою мощь, чтобы прикончить Цезаря. А дляэтого нужно, чтобы все части их сущности были едины.

— И всё ты знаешь. А что, если Когнос сожрёт этогонесчастного, а потом и нас с тобой? Кто ему запретит?

— Никто. — с абсолютным спокойствием отметил ВикторЗверев. Это ледяное безразличие взбесило Однорукого и взглядом он это показал.Его товарищ в ответ только усмехнулся:

— Я надеюсь только на то, что демон примет последнююжертву, как окончательное исполнение своего контракта. А мы с тобой, как те,кто этот контракт исполнил, как минимум не получим от потустороннего по голове,как максимум — заключим с ним выгодный контракт.

— Я смотрю у тебя, сука, мания заключать с нимиконтракты, — Однорукий со зла пнул рядом лежащий камень и тот угодил в ставнисгоревшего дома. Те скрипнули и рухнули в снег. — Ты совсем уже сбрендил, Витя?Ку-ку, да? Ку-ку.

— Никакого «ку-ку». Иного выхода нет. — Викторперестал изображать наивную беззаботность и лицо его стало серьёзным и полнымгрусти. — За мной идёт охота. Сначала они хотели сгноить меня в тюрьме и передэтим пытать меня, потом хотели уморить здесь. Но сейчас я сбежал. С Башкой мы мобилизовалиразрозненные отряды, повели их на капище «Перуна», спасать тебя, но всех нашихперебили. Всех, кроме меня и тебя. Знаешь, что решит Синод, если мы вернёмся?Правильно, меня обвинят в подстрекательстве, сотрудничестве с язычниками ибросят в «Лёд». Ты тоже под угрозой.

«Ну уж нет, такому не бывать! Мы больше всехкорячились и воевали, гасили этих язычников… С нашей отбывки здесь прошло нетак много времени, но уже столько успело случиться! Не может быть, что нас ждётСвятой Трибунал, не может…» — Однорукий пытался вперить в себе эти мысли, нореальность диктовала свои условия. Они загнаны в ловушку, слоняются по лесам,перебиваются долгими днями без еды и воды, мало спят, а за собой ещё и таскают полудохлого,испуганного пленника. А Однорукий на что-то надеется.

— Значит, это конец, — тяжело проговорил беловолосыйи устало присел на холодный снег. Он жёг пальцы, холод пробирался под кожу, нопарню было всё равно. Одеяло усталости укрыло его в одно мгновение. — А ведьмне хотелось просто найти себе тёплое, пригретое местечко. Знаешь, я пошёлсюда, в «Зиму», не ради великой цели, — признался Однорукий, — а ради денег итёплого местечка.

— Вот нахрена ты полез тратить деньги в сомнительноеместо, — грустно улыбнулся Виктор, — и проиграл всё демону.

— Не проиграл, — помотал головой Однорукий, — я всёвыигрывал. Всё! Мне бы ещё шанс, и я бы вздёрнул этого выскочку…

— Вряд ли бы ты обманул демона