— Лучше силиконовые коврики в форме сисек под рукой, чем вести её в кино, кафе и дарить бессмысленные женские подарки', — и следом Нанай применял излюбленный приём и вместо сисек подарочного атрибута трогал шрам. — А тут никакого стресса. Захотел — потрогал.

Моня только качал головой и подтверждал легенду. Да, тот конечно получен от бандита в подворотне, а не от шампура, когда нажрались на природе, поймав и пожарив собаку на пустыре в их «лихие девяностые». Не расскажешь же каждому встречному, что порой в то время это был единственный способ заполучить белка для двух юных школьников, что давно и успешно прогуливали общеобразовательное учреждение. Да вот только жарить правильно научились не сразу. И пока один блевал до потери сознания, на шампур и напоролся. А второй из кустов не вылезал, по дороге в медпункт зачикинившись под каждым деревом.

Но теперь на мясо хватает. Жить можно.

А в магазине товаров для взрослых всё вообще просто. Пока одни предпочитали уносить покупки в чёрных пакетах, натягивая на себя очки, шапки, шали или капюшоны, (словно собираются грабить банк), другие подчеркивали и даже гордились, что покупают для себя. Или дарят для того, чтобы позже был такой фееричный секс, что наутро весь город курить будет.

«Люди разные», — подумав об этом, Моня тут же Лаптя набрал.

Потому что слова — словами, а поддерживать легенду надо. Братва с зоны может и поинтересоваться, что у них за миллион такой. И почему общаг не поддержали?

— Роман Геннадьевич, одолжи миллион на день. А? По-братски.

Лаптев от такой постановки вопроса даже не сразу нашёлся, что сказать. А когда понял, что это не вопрос, а предложение, только присвистнул:

— А ты, Моня, смотрю, в бизнес подался? Или просто в руках что-то кроме хуя захотелось подержать?

Охранник, что никогда бы в жизни не подумал, что будет сидеть в форме на работе, только усмехнулся и тут же добавил тихо:

— Да не, Лапоть. Никакого кидалова. Если выгорит, полтора отдам. Если нет, сразу в этот же день верну.

— Слушай, любитель строгих цифр. Я ведь понимаю, что не на рынок криптовалюты подашься. Так что случай меня внимательно, — подчеркнул Лапоть. — Я вас на работу устроил? Устроил. Перед людьми за вас поручился? Поручился. Но за пуговицу меня держать не надо. Я не Князь и не Бита. И разговор при таких «братских просьбах» будет короче, чем обрезание.

— Тише, тише, Лапоть, — тут же попытался успокоить охранник. — Не понял ты меня. Дело верное. Но никакого криминалити. Так, лёгкая темка. Удачная даже. В долгу не останусь.

— Ты мне и так должен, — напомнил Лапоть, так как некоторые люди просто не могли меняться. Приходилось напоминать на их языке, с точки зрения их же позиций. Иначе не отстанут. — И Нанай. Но я пока с вас не спрашиваю. Так что, если хуйню какую придумал, откажись. Сразу говорю. Лучше на ноги встань, подыши вольным воздухом. А в пропуканную камеру всегда вернуться успеешь. Никуда она от тебя не денется. Проебёшься — нового шанса не будет.

— Да понял, понял, — вздохнул Моня и отключился.

* * *

Лапоть как раз вышел из гостеприимной женщины, которая в пьяной дымке даже пыталась ему отвечать, хоть и разговаривал совсем не с ней.

— Ромик…ну Ромик… ну не ругайся… Ром, — и тут она дыхнула на него таким перегаром, что перебило даже запах сигарет. — Ну хочешь я тебе яишенки пожарю? Только дай ещё… поспать.

Яичницу с похмелья Лапоть не любил, как и эту женщину. Просто пар выпускал по случаю. Поэтому мгновенно оделся и ушёл на кухню пить рассол.

Пару глотков хозяину дома хватило, чтобы прийти в себя. А приложив к голове банку, он даже вспомнил о том, что за вложенный миллион обещали полтора. Прибыль в пятьсот тысяч за пару дней ему не мог обеспечить никакой банк. Разве что вернулся бы в 1997 год, скупил доллары и вернулся в свой 2023, чтобы реализовать за рубли.

Но поверить в слова Мони было проще, чем в то, что люди изобретут в ближайшее время машину времени. Чубайс уже давно и успешно развалил нанотехнологии, а других, считай и не было, кроме военных. Сколково не даст соврать. С другой стороны, у страны появился гиперзвук, но про себя Лапоть подозревал, что дело в большой доработанной красной папке с гербом из серпа и молота. Всё-таки в науку не то, чтобы миллиарды сыпались.

И всё же Лапоть нуждался в деньгах. Можно даже — сегодня. С тех пор, как Шац поехал на фронт, тёрки с Князем и Битой вышли боком. Да, обоих потом в землю укатали, но и бизнес у них успел отжать Шаман. Его, правда, тоже потом убили. То ли МОССАД, то ли им подобные. А дальше он не копал. И так — та ещё рассада. Бери любое семечко и всё равно придётся садить и закапывать, и снова закапывать.

«Как в старое-доброе время, пока одни собак ели, а другие малиновые пиджаки в моду ввели. А мода, что в то время, что сейчас — та ещё сука. Всё работает по тому же правилу: кого деньги, тот и прав», — подумал Лапоть и просто поехал в дом Шаца.

Ведь там, в плинтусах, покоились миллионы. Они из тех времён, когда оба откладывали на «чёрный день». Но если сам Лапоть, как и положено при лечении депрессии, спустил свою заначку на баб и кутёж, то Шацу скучать было некогда. А рассказывать о той заначке вообще не стоило. А там то ли баня язык развязала, то ли слишком понадеялся на собаку.

«С ротвейлером по дому не погуляешь», — прекрасно понимал Лаптев: «Да и привычки грызть плинтуса у Боцмана нет. С детства хозяин привил, когда плинтуса те горчицей обмазывал. Что угодно грызи, а их — не тронь».

Но от собаки Боря-то избавился! Было только одно «но». Ключи.

Если бы в умном доме стояли обычные замки, он бы нашёл способ сделать слепок, даже если ему в дубляже ключи вручили. Но ключей не было. Был цифровой код, приложения, электронный доступ и прочая навороченная хрень, в которой Лапоть не очень-то и разбирался.

Но в теории-то у него уже был миллион. Просто он там, за забором, в