вражескую кавалерию. В левой — держал короткое копьё для ближнего боя. И ещё к этой же руке с помощью двух кожаных петель крепился большой прямоугольный щит, размером немногим меньше среднего человеческого роста.

Летнее солнце стояло в зените и припекало Гархейда и других воинов Фэранфада, выдвинувшихся к подножью холма отрядами по полсотни человек. За ними шли лучники и арбалетчики. Шли вплотную, не показывая оружия, чтобы не выдать своего присутствия. Перед лицом Гархейда вышагивали всадники. Они были одеты куда легче: лишь кожаные нагрудники с нашитыми тонкими пластинками металла защищали их от вражеских ударов.

Если бы Гархейд мог выглянуть из-за крупов лошадей, то увидел бы, что напротив них выстраивается куда более многочисленная вражеская конница. И превосходили они кавалерию Фэранфада не только числом, но и снаряжением. Лошади были массивнее, доспехи — лучше, копья — длиннее, а воины были готовы сражаться и после потери лошадей, так как на поясе у каждого висел меч или топор.

Воины Фэранфада шли молча. Слышались лишь тяжёлые шаги. Каждый размышлял о чём-то своём и не хотел делиться ни с кем мыслями. Гархейд думал о том, как чешется его вспотевшая под шлемом голова и о том, как бы ни выронить копья из рук.

И вот наконец оба войска выстроились на позициях против друг друга. Время как будто застыло, а воздух загустел в ожидании приказа к атаке. Солдат справа от Гархейда шёпотом произносил молитву. Соратник по левую руку бессвязно ругался самыми крепкими словами, которые только слышал Гархейд. Молодой стражник попытался отвлечься от них и от пугавших мыслей. Он почему-то вспомнил Колейру и их бдения у ночного костра во времена поиска Фрельсы. Гархейд слегка улыбнулся воспоминанию. Но оно неконтролируемо переменилось. Костёр затаптывали проезжавшие по нему лошади, а Колейру хватали всадники. Эти всадники выглядели точно так же, как те, которые стояли напротив. И Гархейд покрепче сжал копьё и стиснул зубы, прежде чем прогнал наваждение.

— Не бывать этому! — тихо сказал он.

Кавалерия Фэранфада двинулась с места. Кони перешли на галоп и уносили наездников навстречу врагу, вздымая за собой пыль. Вражеские всадники неистово закричали и помчались на атакующих фэранфадцев. Хотя, из-за плотности рядов перед ним, Гархейд не мог видеть их рывка. Но ожидание стало куда невыносимее. Хотелось закричать, хотелось делать хоть что-нибудь, чтобы не стоять на месте. И, как понимал Гархейд, не только ему.

Один из стоявших в первой линии солдат бросил оружие и попытался протолкаться назад к городу, но ближайшие товарищи не дали ему этого сделать и вернули его на место. К нему тут же подъехал командир верхом на лошади и обругал труса. Он говорил что-то ещё. Что-то про смелость и про честь. Командир кричал громко, чтобы его услышали все, но Гархейд всё равно не слышал. Молодой страж смотрел лишь туда, где всадники Фэранфада как раз закладывали вираж. Они осыпали врага градом стрел и сулиц, а теперь мчались назад.

Гархейд перехватил длинную пику и, как показывали утром, занял устойчивую позицию, уперев оружие древком в землю. Он находился в третьем ряду, и наконечник его пики едва выступал перед лицами солдат, которые стояли первыми. Но этот заслон был необходим. Командир объяснил, что тяжёлый конь на полном скаку, даже будучи удачно раненным, может прорывать несколько рядов пехотинцев, которые встречают его пиками. Многих из тех, кто стоял впереди, эта новость не обрадовала, но отступать было поздно. И некуда.

Лёгкая кавалерия Фэранфада приближалась. Сколь большое расстояние отделяло их от преследователей, было неясно.

— Разомкнуть ряды! — раздался крик.

Цепочка пехотинцев разъединилась сразу в нескольких местах, образовав небольшие коридоры, в которые въезжали фэранфадцы. Всадники проскочили за оборонительный заслон из пехоты и резко развернули лошадей. Они достали луки и приготовились стрелять поверх голов соратников.

— Держать строй! Ряды не смыкать!

Вражеские всадники приближались. Они кричали и били оружием в щиты, стараясь запугать фэранфадцев ещё сильнее.

Над головой Гархейда просвистели стрелы и метательные копья. Всадники Фэранфада дали залп. Несколько лошадей сбилось с шага и упало на землю, чиня препятствия тем, кто ехал следом. Также с лошадей попадало несколько десятков конников, но основная масса всё ещё мчалась во весь опор на ряды фэранфадцев.

Гархейд видел, как первый всадник, достигший заслона, был снят с лошади пикой. Он повис на остром наконечнике, словно жук на тростинке, а древко оружия так же изогнулось под весом воина. Его конь упал сразу на двух солдат, которые не успели увернуться. Но это был только один вырвавшийся далеко вперёд наездник.

Мимо Гархейда понеслись вражеские всадники, которые устремили своих коней в коридоры, оставленные для союзной кавалерии. Гархейд успел обернуться и увидеть, как их тут же принялись обстреливать лучники, которые прятались за рядами копейщиков. А затем последовал удар. Как бы фэранфадцы ни пытались заманить врага в ловушку, но число противников было так велико, что все просто не успевали проехать по небольшим живым коридорам.

Кавалерия ударила всей массой, и Гархейд перестал понимать, что происходит, где друг, а где враг. Он только почувствовал, как его пика завибрировала от встречи с тем, кто врезался в неё на большой скорости, а затем его оружие сломалось пополам. Гархейд схватился за короткое копьё, которое перед этим воткнул рядом с собой в землю, но тут же был сбит врезавшейся в него лошадью. Стражник упал на спину и видел, как всадники врага врываются в ряды пехотинцев, рубят мечами и бьют копьями, кого могут достать.

Гархейд почувствовал, что кто-то прошёлся ему по колену и взвыл от боли. Но тут же, несмотря на это, попытался встать, что было тяжело, поскольку вокруг уже образовывалась жуткая толчея. Прежде чем ему это удалось, кто-то ещё ударил его ногой под рёбра. Хотя, судя по силе удара, это произошло скорее случайно.

Гархейд встал, не потеряв щита и сумев-таки подобрать своё короткое копьё. Он выставил щит как раз вовремя, чтобы не угодить под удар меча. Молодой стражник взглянул вверх и тут же провёл атаку копьём. Момент был выбран идеально: острый наконечник вонзился в незащищённое место под рукой всадника, который как раз вновь замахивался мечом на Гархейда. Враг начал заваливаться с лошади, и Гархейду с трудом удалось не выпустить копьё из рук.

***

Со стены Ин Гадарн видел, как вражеская тяжёлая кавалерия легко продавливает ряды пехотинцев, заставляя тех медленно отступать. Мощные лошади попросту расталкивали пеших воинов, а всадники наносили удары сверху. Но хитрость с лучниками всё же принесла плоды. Каждый всадник врага, который промчался до